1977–2018 гг.

В 1977 г. Минусинский музей отмечал свое 100-летие. В ходе празднования этого юбилея Эльга Борисовна была отмечена Почетной грамотой «За большой вклад в изучение древней истории края и участие в научно-исследовательской и просветительной работе музея».

В июне 1977 г. Вадецкая завершила раскопки таштыкского грунтового могильника у деревни Комаркова, проводившиеся с 1975 г. на средства, выделенные сектором Средней Азии и Кавказа ЛОИА⁸⁵, и возглавила новый отряд в только что созданной Сибирской археологической экспедиции, начальником которой был назначен Г.  А.  Максименков. Сибирская экспедиция была развернута на территории I Березовского угольного разреза — первого крупного промышленного объекта Канско-Ачинского топливноэнергетического комплекса (КАТЭК).

В планы работ экспедиции входили спасательные археологические работы и выявление памятников археологии в зоне строительства промышленных и других объектов КАТЭК. Первым памятником, исследованным экспедицией, стал Березовский курганный могильник, где были изучены четыре кургана, относящиеся к сарагашенскому этапу тагарской культуры.

В 1978 г. Сибирской экспедицией были раскопаны еще шесть курганов, датированных сарагашенским этапом тагарской культуры, проведены разведочные работы (Гультов и др., 1979). Экспедиция работала более трех месяцев. В ее состав входили археологи Н. А. Лазаревская, С. Б. Гультов, А. В. Субботин, художник С. В. Горюнков, учителя истории из Красноярска и села Новоселово и школьники из Ачинска и Красноярска, студенты ленинградских институтов⁸⁶. Отрядом под руководством Вадецкой были раскопаны четыре из шести курганов. В 1979 г. Э.  Б.  Вадецкая становится начальником Сибирской археологической экспедиции вместо Г. А. Максименкова и руководит ею до 1989 г.

Публикации 1979 г. в очередной раз продемонстрировали разнообразие интересов Эльги Борисовны в археологии Среднего Енисея (см. библ.).

Третий год работ Сибирской экспедиции был отмечен раскопками пяти курганов Березовского могильника (А. В. Субботин), раскопками поселения Береш, поселения таштыкской культуры и могильника на озере Ашпыл, включавшего погребения ранних этапов тагарского времени и разрушенные могилы андроновской культуры (С. Б. Гультов).

Несколько слов следует сказать об особенностях работы и жизни в Сибирской экспедиции. В отличие от «материнской» Красноярской, она действовала на относительно ограниченном пространстве, в пределах одного небольшого административного района (Шарыповского). Все объекты (и отряды) располагались недалеко друг от друга, что давало возможность совместно отмечать и День археолога, и дни рождения сотрудников. Спустя короткое время в районе появились и местные друзья экспедиции: сотрудники администраций города и района, строители, угольщики, энергетики, журналисты. На экскурсии по раскопам и просто в гости в экспедицию за общением, за интервью с удовольствием приезжали Л. Г. Фисенко⁸⁷, И. К. Шамрай⁸⁸, В. П. Зюзиков⁸⁹, О. Е. Шапошников⁹⁰, А.  Н.  Комиссаренко⁹¹ и многие другие. Общее настроение в экспедиции, отношение к Эльге Борисовне можно почувствовать и в строках, написанных 15 августа 1980 г.:

Ода о Э. Б. Вадецкой


Научные (в том числе и экспедиционные) достижения Эльги Борисовны не остались незамеченными и в ЛОИА. 14 ноября 1979 г. Э. Вадецкая прошла по конкурсу и была переведена на должность старшего научного сотрудника.

В 1980 г. вышла совместная монография Г. А. Максименкова, Н. В. Леонтьева и Э. Б. Вадецкой «Памятники окуневской культуры» (Вадецкая и др., 1980), также было опубликовано пять статей (см. библ.)

Полевой сезон 1981 г. был насыщен в исследовательском плане: продолжение раскопок могильника Ашпыл, раскопки коллективного захоронения (остатки разрушенного кургана) в промзоне города Шарыпово, раскопки погребальной камеры тагаро-таштыкского (первоначальное определение) времени в деревне Береш, раскопки поселения (верхний слой тагарского времени, нижний слой — верхний палеолит) на ручье Березовый. С точки зрения финансирования и перспектив дальнейшей работы 1981 г., возможно, был самым успешным в истории Сибирской экспедиции. Однако чрезвычайное происшествие — автомобильная авария экспедиционного ГАЗ-66 и гибель студентки кемеровского вуза — омрачило размеренную жизнь экспедиции. Э.  Вадецкая после случившегося была в подавленном состоянии, и друзья старались поддержать ее⁹². Тот год вообще оказался тяжелым для Эльги Борисовны: сначала развод с мужем, потом гибель студентки, а в конце года — еще и всевозможные проверки разных инстанций и организаций. Помогло выйти из депрессии еще большее погружение в работу, в занятия наукой.

Публикации 1981 г. по-прежнему многочисленны, прежде всего в них рассматриваются погребальные традиции населения, оставившего таштыкскую культуру (см. библ.).

К 1982 г. была завершена многолетняя работа по теме «Таштыкские грунтовые могильники». Рукопись объемом 20 п. л. была обсуждена на секторе археологии Средней Азии и Кавказа в том же году⁹³. В многотомную «Археологию СССР» (т. 9) был сдан текст «Таштыкская эпоха» в объеме 2 п. л. (том вышел только в 1992 г.). В конце 1983 г. была обсуждена «небольшая тема об участии хунну в сложении таштыкской культуры»⁹⁴.

В период с 1980 по 1984 г. Вадецкая принимала участие в работах восьми научных конференций в Томске, Омске, Кемерово, Иркутске, Свердловске, Москве, Тбилиси, Новосибирске. Состоялись научные командировки в архив Москвы, музеи и институты Новосибирска, Улан-Удэ, Барнаула, Бийска⁹⁵.

Видимо, к этому времени уже был определен выбор направления подготовки будущей докторской диссертации, а на ближайшие годы — полевых исследований важных для этой темы памятников.

Это решение было подкреплено работами Сибирской экспедиции 1982 г. Экспедиция завершила раскопки палеолитической стоянки Березовый Ручей, продолжила исследование могильника Ашпыл. Эльга Борисовна по своему открытому листу произвела раскопки второго из берешских курганов. Был получен богатый в информационном плане материал: ритуальные манипуляции с умершими (модуляция голов глиной, глиняные маски), остатки погребальных одежд из кожи и меха, «украшенных разнообразными по форме и рельефному орнаменту глиняными пуговицами и бляшками, облицованными слюдой или фольгой» (Вадецкая, 1984).

2 сентября 1982 г. решением президиума Академии наук Союза ССР Э.  Б.  Вадецкой присвоено ученое звание старшего научного сотрудника по специальности «Археология».

Работы, изданные в 1982–1983 гг. с одной стороны, продолжили такштыкскую тематику, а с другой – в них были подняты и иные проблемы, интересующие автора относительно интерпретации окуневских изваяний, поиска «самодийцев» на Енисее, подведены итоги первых исследований на КАТЭКе (см. библ.)

Полевой сезон 1983 г. отмечен раскопками кургана тесинского времени Кадат, продолжением (и завершением) работ на курганном могильнике Ашпыл (Вадецкая, 1985; Гультов, 1985; Красниенко, 1985).

Решение чисто научных проблем не могло заслонить первых признаков угасания грандиозного проекта КАТЭК: перспективы развития угольно-энергетического кластера стали неочевидны, а это ставило под вопрос и дальнейшее финансирование археологических исследований. Начало этого кризиса отразилось и на программе следующего полевого сезона — 1984 г.

18 августа 1984 г. стало траурным днем для сибирской археологии и для самой Эльги Борисовны: скончался Михаил Петрович Грязнов, учитель, руководитель, безусловный авторитет.

В 1984 г. Э. Б. Вадецкая сосредоточилась на кабинетных исследованиях и участии в конференциях: в первых числах апреля — в Кемерово, 12–18 сентября — в Красноярске и Омске, что нашло отражение в списке ее публикаций (см. библ.).

Всего в период с 1980 по 1984 г. вышли из печати 25 работ, в том числе «Окуневские изваяния» и научно-популярная книга «Сказы о древних курганах»⁹⁶. Надо отметить, что выход в свет в Новосибирске, спустя 10 лет после публикации очерка в альманахе «На суше и на море», одноименной научно-популярной книги стал своего рода данью памяти И. А. Ефремова, одного из вдохновителей научного пути Э. Б. Вадецкой.

К 1984 г. Э. Вадецкая — председатель первичной организации общества «Знание» в ЛОИА. В сезоне 1985 г. Сибирская экспедиция сосредоточилась на раскопках двух курганных могильников — Сопки I (совместно с А. В. Субботиным) (Вадецкая, Субботин, 1987) и Балалык (Красниенко, 1987), а также поселения Ашпыл (Гультов, 1987). Это был единственный сезон, когда в экспедиции побывали оба сына Эльги Борисовны и Глеба Алексеевича. А романтическую атмосферу того сезона отражает небольшое стихотворение, написанное ко Дню археолога 15 августа 1985 г. А. В. Пасхиным⁹⁷:

Стихотворение о Вадецкой Э. Б.




В середине 1980-х гг. были утверждены к печати две монографии Э.  Б.  Вадецкой: «Археологические памятники в степях Среднего Енисея» (Вадецкая, 1986) и «Материалы к археологической карте Минусинской котловины». Это были две части одной большой работы, написанной в 1976 г. Первая монография вышла в сокращенном объеме (не вошли сведения о памятниках древнего каменного века и средневековья)⁹⁸, вторая — каталог памятников по разведкам и раскопкам 1722–1975 гг. — до сих пор не издана.

В комментарии к опубликованной книге Вадецкая пишет: «Автор этих строк предпринял попытку привести в систему все сведения о памятниках Минусинской котловины, суммировать их и нанести на сводную карту. Для работы были использованы главным образом архивы: полевые отчеты, письма, донесения чиновников, картотеки археологических памятников, археологические карты и т. д. Результатом явилась рукопись „Материалы к археологической карте юга Красноярского края“, состоящая из двух частей: археологические памятники, известные по раскопкам, и сводный каталог всех памятников, включая известные по разведкам. В рукопись были включены памятники всех категорий (могильники, поселения, изваяния, писаницы, камни с надписями, крепости и т. д.) от палеолита до кладбищ XVIII в. Настоящая книга является неполным изданием первой части вышеуказанной рукописи» (Там же. С. 6).

Упомянутая рукопись была завершена еще в 1976 г., но смогла быть издана только через 10 лет. Все это время автор дополняла рукопись, внося сведения о новых археологических раскопках.

Михаил Петрович Грязнов в 1976 г., рекомендуя книгу к изданию, так ее охарактеризовал: «Это очень нужная и полезная книга, необходимый справочник, которым будут пользоваться не только археологи в своих научных изысканиях. Она сыграет большую роль в деле учета и охраны археологических памятников. Она будет полезной и в деле пропаганды археологических знаний на местах, в пропаганде исторических знаний. В книге дается … полный свод археологических памятников… в ней учтены археологические памятники всех категорий и всех эпох. Дано это в удобной системе, позволяющей легко найти необходимые сведения о каждом памятнике в отдельности и получить справку о всех известных памятниках того или иного географического пункта или района Красноярского края»⁹⁹.

В своем отзыве канд.  ист.  наук М.  А.  Дэвлет пишет: «Капитальный труд, содержащий подробную информацию о каждом археологическом памятнике, исследованном или зафиксированном с 1722 по 1975 г. <…> Работа состоит из двух больших разделов: 1. Археологические памятники Минусинской котловины, известные по раскопкам; 2.  Сводный каталог археологических памятников по разведкам и раскопкам 1722–1975 гг. <…> Желательна скорейшая публикация этого фундаментального и чрезвычайно своевременного труда»¹⁰⁰.

Но издать книгу оказалось непросто: пятилетний план изданий Института археологии был заполнен. И тогда Институт археологии АН СССР обратился в Красноярский крайком КПСС с просьбой оказать содействие в публикации рукописи, «имеющей практическое значение как ценное руководство при планировании и организации всех мероприятий по охране археологических памятников непосредственно на территории Красноярского края»¹⁰¹.

Поддержал издание книги и академик А. П. Окладников. В своем письме в Красноярский крайком КПСС он пишет: «Я полностью согласен с необходимостью издания работы Э. Б. Вадецкой <…> эта работа имеет огромное значение для пропаганды замечательных достижений самобытной местной культуры древних народов и племен <…> Одобряю и поддерживаю работу. Считаю, что Институт истории, филологии и философии может дать гриф для книги совместно с Ленинградским отделением Института археологии АН СССР или Управлением культуры. Полагаю, что Сибирское отделение издательства „Наука“ может напечатать работу как заказное издание»¹⁰².

С 1986 по 1991 г. научной темой Э. Б. Вадецкой была «Культура таштыкской эпохи (I в. до н.  э.  — VI в. н.  э.): склепы и поминальные сооружения», утвержденная на заседании сектора 27 декабря 1985 г.¹⁰³ В сезоне 1986 г. Сибирская экспедиция продолжила раскопки могильника Сопки, после завершения которых Вадецкая обратилась к исследованию грунтового могильника и поминальника таштыкской культуры Красная Грива (Новоселовский район, левый берег Енисея) (Красниенко и др., 1988). Так начались четырехлетние исследования таштыкских памятников. Кроме монографии «Археологические памятники в степях Среднего Енисея» в 1986 г. из печати вышли три статьи по данной теме. Проблемы таштыкской культуры будет преобладать в творчестве Э. Б. Вадецкой и в последующие три года (см. библ.).

Осенью 1986 г. Эльгу Борисовну ждали новые испытания: умирает Г. А. Максименков, а их старшего сына арестовывают за употребление наркотиков — он выйдет из заключения только в конце 1990 г.

Полевой сезон следующего года прошел в раскопках могильника Красная Грива, а также таштыкского грунтового могильника у бывшего хутора Терский. Большую помощь в работе, как и годом раньше, оказали Л. Н. Баранов и сотрудник Г. А. Максименкова по Красноярской экспедиции археолог А. И. Флотский.

В этом году Эльга Борисовна участвовала в научных конференциях в Томске и Кемерово; передала в музеи Ачинска и Минусинска три археологические коллекции 1979–1982 гг. и антропологические коллекции 1984–1987 гг. — в антропологическую лабораторию Томского университета; прочитала три лекции в экспедиции: для студентов Новосибирского государственного университета, мелиораторов и районных работников; наконец, дала интервью для газет Шарыповского района¹⁰⁴.

В том же 1987 г. Сибирская экспедиция в количестве пяти отрядов¹⁰⁵ продолжала работы в зоне КАТЭК (Шарыповский район Красноярского края), но уже в зонах строительства инфраструктурных объектов (водовод, дороги) при соответствующем финансировании. С.  Б.  Гультов¹⁰⁶ произвел раскопки одного из двух объектов памятника Соколовский Разъезд, выявленного им годом раньше. До раскопок он полагал, что имеет дело с памятником эпохи бронзы, но в процессе работы выяснилось, что это первый таштыкский памятник на данной территории. Этот факт весьма заинтересовал Э.  Б.  Вадецкую, тем более что С.  Б.  Гультов не проявил энтузиазма в дальнейшем исследовании этого памятника.

В следующем, 1988, году второй объект (склеп) Соколовского Разъезда был раскопан, после чего продолжены работы на Красной Гриве и Терском. Исследованиями этих памятников в 1989 г. завершилась экспедиционная деятельность Эльги Борисовны.

С конца 1980-х гг. для Эльги Борисовны начались судебные тяжбы со второй супругой Г. А. Максименкова, которая претендовала на все имущество Глеба Алексеевича, не считаясь с законом. Так, в 1987 г. она продала Кемеровскому университету¹⁰⁷ научную библиотеку Э.  Б.  Вадецкой в количестве 707 книг¹⁰⁸, которую когда-то Максименков вывез на дачу.

Конец 1980-х и 1990-е гг. легли тяжким бременем на плечи Эльги Вадецкой: «Как кормлю детей — сама не знаю. Практически все дни уходят на то, чтобы что-то купить и что-то приготовить. Тот мизер, что покупаем по талонам, надо долго разыскивать и стоять в очередях, в течение всего месяца. Главное, часто ходишь по магазинам, стоишь в очередях и возвращаешься с пустой сумкой. Но крутимся <…> Нас уже приучили не есть в прошлом году, теперь хоть иногда что-то попадается. Институт подкармливает деньгами, то на еду, то премия. Пока деньги на еду есть, ибо нет еды. Что будет дальше — трудно сказать. Чтобы не увеличивать оклады на 90 % с декабря, всех выгнали в отпуск. Правда, стала получать пенсию к зарплате, аж 380 рублей и еще должны с июля увеличить. Этим обязана Ельцину, на которого и молюсь <…> но я стала плохо работать, лениться, устала напрягать мозги. Формально за свой докторский отпуск отчиталась 27 декабря. Сделала доклад по одной главе, все в восторге, решили, что это вся диссертация. А мне чтобы всю перепечатать по новым расценкам надо около 2000 рублей. Куда денешься?»¹⁰⁹

Возвращение Борислава ухудшило ситуацию в доме: «Борис, конечно, самое для меня трудное. Но он сейчас временно „переламывается“, я конечно, тут же все прощаю»¹¹⁰. До мая 1999 г. в доме было неспокойно из-за болезни старшего сына. Вынос вещей, набеги грабителей, милицейские профилактические приходы — типичная квартира наркомана. Эльга Борисовна сжалась, напоминала маленькую, сухонькую, тоненькую старушку с собакой и кошкой. Все изменилось со смертью старшего сына 1 июня 1999 г. Он умер в больнице от заражения крови, где пролежал неделю в коридоре, так и не дождавшись операции¹¹¹.

Незадолго до гибели сына и сама Эльга Борисовна едва не погибла на улице от рук грабителей: «Меня сильно стукнули по голове в центре города, чтобы снять кожаное пальто. Я много часов была без сознания, но меня кто-то донес (в платье, без пальто) до моего Института. Поэтому я не замерзла и не погибла как несколько моих знакомых»¹¹². В этих условиях Эльга Борисовна с еще большим усердием погрузилась в науку. Написанные в 1990-е гг. многочисленные статьи показывают разносторонность ее научных интересов и широту взглядов на формирование древнесибирских культур (см библ.).

Отказ от защиты диссертации к середине 1990-х гг. сформировался, видимо, в конкретный план. Было решено все силы направить на написание фундаментальной монографии, которая и будет представлена к защите. Но публикация требовала значительной редакционной работы, денежных средств на эти цели и на типографское исполнение планируемого труда. Выход (при отсутствии даже стабильных выплат зарплаты) был найден в написании проекта и подачи заявки на грант (1995 г.) незадолго до того созданного Российского гуманитарного научного фонда. Проект нашел поддержку (Грант РГНФ 95–06–17254). Начались несколько лет сотрудничества с издательством «Петербургское Востоковедение». В результате книга «Таштыкская эпоха в древней истории Сибири», вместившая и многолетний исследовательский труд автора, и прекрасные иллюстрации, выполненные лучшими художниками-графиками Л. Н. Барановым и С. В. Горюнковым, увидела свет, и в декабре 1999 г. состоялась защита диссертации в виде монографии на соискание научной степени доктора исторических наук.

Новым признанием успехов Вадецкой стала благодарность в связи с 275-летием РАН за «многолетнюю и плодотворную работу в академии на благо науки» от имени президента РАН академика Ю. С. Осипова (8 июня 1999 г.). 17 марта 2000 г. докторская степень была подтверждена решением ВАК и дипломом. За этим последовало присвоение статуса ведущего научного сотрудника. Публикации 2000 г. продолжают не законченные диссертацией «таштыкские наработки» (см. библ.).

Начало нового века Э. Б. Вадецкая встречает в одиночестве: «После смерти Бори моя жизнь протекает спокойно. Сначала было одиноко, т. к. Алеша живет отдельно от меня. Потом привыкла. Часто приходят ко мне бывшие и настоящие ученики, так что я вращаюсь постоянно среди молодых и относительно молодых людей. Своими достижениями в науке довольна. Периодически получаю гранты от Российской академии наук, один из них был на издание моей очередной и очень большой книги (55 печатных листов) с огромным числом иллюстраций. Успех меня ошеломляет, и я чувствую, что уже не заслуживаю того большого признания в науке, которое имею. Я стала более ленивая, менее трудоспособная, чем раньше. Тем не менее молю Бога дать мне еще на пять лет сил и умения творчески мыслить, чтобы завершить еще одну очень интересную книгу, над которой работаю последние годы — о мумификации, погребальных масках и бюстах-урнах. Я уже смирилась с тем, что более не езжу в экспедиции, но очень горжусь тем, что мне уделено несколько строк в общей сибирской энциклопедии¹¹³, куда помещены все растения, животные, крупнейшие учреждения и наиболее знаменитые люди. Обо мне в энциклопедии напечатаны сведения между… вагонным заводом и … важенкой (оленихой). В этом я ощущаю как бы народное признание»¹¹⁴.

Успех гранта РГНФ 1995 г. вдохновил Эльгу Борисовну на новый проект, на этот раз исследовательский, — «Погребальные маски и бюсты Енисея» (свод археологических источников I–VI вв.), рассчитанный на 1997–1998 гг. Таким образом, два проекта — «Погребальные маски…» и «Таштыкская эпоха…» — в какой-то период выполнялись параллельно.

Очень помогло Э. Б. Вадецкой освоение компьютера — с помощью И. П. Лазаретова и А. В. Полякова — на уровне вполне квалифицированного пользователя. Глубокое погружение в проблематику всегда было присуще Вадецкой. Практики погребального обряда, идущие от поздних тагарцев, достигли вершины своего развития в таштыкское время, и материальным воплощением этого стали погребальные маски. Нельзя сказать, что к этой проблематике Эльга Борисовна обратилась, только работая над докторской диссертацией. Первые работы были написаны еще на рубеже 1980-х гг., но в последние годы жизни эта тема стала самой важной для Э. Вадецкой.

Уже в рамках проекта 1997–1998 гг. была полностью завершена работа над каталогами масок из собрания Государственного Эрмитажа; реставрированы, зарисованы и описаны маски из могильников, исследованных Красноярской археологической экспедицией ЛОИА АН СССР в 1967–1970 гг.; составлены каталоги масок, хранящихся в ИИМК РАН, из раскопок Красноярской, Сибирской, Среднеенисейской экспедиций 1975–1990 гг., а также масок, хранящихся в Абаканском университете.

В последующие годы в свод вошли коллекции Государственного Эрмитажа, ИИМК РАН, Минусинского музея им.  Н.  М.  Мартьянова, Абаканского музея и Абаканского университета. В общей сложности обработаны 42 коллекции, в которые вошли целые маски, крупные части масок (250 экз.) и отдельные обломки (более 400 масок). Список публикаций после 2000 г. лишь частично отражает объем проделанной работы. В то же время в этом списке и статьи, намечающие раскрытие новых аспектов темы, связанной с изучением масок, путем проведения специальных исследований: химических анализов, спектроскопии, данных антропологии, физиологии человека и т. д. (см. библ.).

Отдельно стоит отметить третью научно-популярную книгу Э.  Вадецкой «Древние маски Енисея» (Вадецкая, 2009). Она, возможно, и не появилась бы, если бы Сергею Геннадьевичу Нарылкову, предпринимателю и увлеченному пропагандисту культуры Хакасии, не пришла мысль издать альбом масок с небольшим, но увлекательным пояснительным текстом — с этой целью он обратился к Э.  Б.  Вадецкой. Работая над проектом, Э.  Вадецкая написала книгу, издание которой, однако, не входило в планы предпринимателя. Коммерческий союз распался, и тогда Эльга Борисовна решила издать книгу самостоятельно. Она обратилась к подруге, с которой была давно знакома, — Галине Анисимовне Смирновой, издателю дорогих подарочных книг.

Благодаря Г. А. Смирновой книга наполнилась иллюстрациями, получила твердый переплет и суперобложку. В ходе совместной работы автора и издателя книга увеличилась в объеме, текст дополнялся и редактировался автором — в том числе предисловие от лица редактора было написано Э.  Б.  Вадецкой, но по просьбе Г.  А.  Смирновой. В работе над книгой принимало участие много людей со стороны как автора, так и издателя, в том числе участвовала в работе над альбомом масок, подбирала фон художник П.  Ю.  Мухина, внучатая племянница Э. Вадецкой.

Галина Смирнова была очень деятельным издателем. Она готовила яркую рекламу к выходу книги: были напечатаны рекламные календари, на книге указано посвящение: «В связи с 75-летием Красноярского края», планировалось выступление по радио в Красноярске. Однако ничего этого не произошло.

Неожиданная смерть Г.  А.  Смирновой, неточности в технических данных книги, долги перед типографией — в результате этого книга вышла значительно дороже запланированной суммы, и несанкционированное появление в интернете электронной версии книги стали ударом для Вадецкой. Через два года после выхода книги Эльга Борисовна оказалась в больнице с инфарктом.

Работая над «Сводом масок», Вадецкая не оставляла без внимания и другие направления археологии Южной Сибири. При ее активном участии и соавторстве вышли в свет важнейшие и итоговые на сегодняшний день «Афанасьевские сборники» (1 и 2) и «Свод памятников афанасьевской культуры», несколько статей, посвященных культурам раннего бронзового века (афанасьевской и окуневской), их наследию в последующих археологических культурах, различным аспектам карасукской, тагарской, таштыкской культур. Как и в прошлые годы, часть работ посвящена предшественникам, ушедшим коллегам и учителям (Д. А. Клеменцу, С. А. Теплоухову, М. П. Грязнову, С.  В.  Киселеву, А.  Н.  Бернштаму, А.  Н.  Липскому и др.); участвовала Эльга Борисовна и в юбилейных сборниках (Я.  А.  Шера, Д.  Г.  Савинова) (см. библ.).

Отдельного упоминания заслуживает статья, написанная к юбилею Н.  В.  Леонтьева, значение которой не только в тщательном, дружеском и очень уважительном рассказе о юбиляре, но и в драгоценных живых подробностях исследовательского процесса, собственной жизни и жизни своих коллег в сибирских экспедициях 1960–1970-х гг.

Эльга Борисовна на протяжении всей своей научной деятельности много часов посвящала работе в архивах. Практически каждое дело Рукописного отдела Научного архива ИИМК, имеющее отношение к сибирской археологии, хранит ее подпись.

Не стал исключением и архив Г. А. Максименкова, который Эльга Борисовна перевезла с дачи, где жил Глеб Алексеевич последние годы перед смертью, и привела в порядок. Вадецкая ставила своей задачей издать наиболее законченные работы Максименкова. В 2003 г. по гранту она издает его монографию «Материалы по ранней истории тагарской культуры». В письме к Николаю Леонтьеву Вадецкая пишет: «Довести до публикации, сделать отсутствующие графики, редакцию и прочее стоило мне много сил. Тем не менее, в следующем году начну понемногу работать над его рукописью „Карасукский могильник Сухое Озеро II“».

Особое значение имел для Вадецкой могильник Сухое Озеро, над которым долго работал Максименков, но так эту работу и не завершил. Треть могильника раскопана по ее открытому листу в 1966 г., но в составе Черновского отряда, которым руководил Глеб Алексеевич. К работе над рукописью Эльга Борисовна привлекла А. В. Полякова¹¹⁵.

Монография о могильнике Ашпыл стала последней работой Эльги Борисовны Вадецкой, которой она посвятила последний год своей жизни — вплоть до мая 2018 г. Она была не удовлетворена работой соавторов, но оставим эту неудовлетворенность без комментариев.

Работа с молодежью была одной из приоритетных задач Вадецкой как ученого. С первых дней в институте она стала активным участником общества «Знание»: читала лекции, отвечала на письма, помогала советом. С возрастом она стала еще более внимательна к молодым ученым, обращая их внимание не только на содержание работы, но и на язык изложения, подчас рекомендуя им читать русскую классику, видя особую пользу в произведениях Н. С. Лескова. В письмах очень часто можно встретить эту помощь: «Выслала через Наталью рисунки лучших масок из Минусинского музея для твоей дипломницы. Интересно узнать, как она сможет их использовать»¹¹⁶ или «...если интерес твоего знакомого серьезный, я могу составить для него библиографию по этим предметам¹¹⁷. Мое личное мнение, что эти предметы сначала должны быть собраны, зарисованы, а затем уже интерпретированы по эпохам и разным функциям»¹¹⁸.

С началом нового века Эльга Борисовна открыла в себе талант педагога и научного руководителя. При ее внимательном и требовательном участии успешно защитили кандидатские диссертации Н. Н. Николаев (2001), А. В. Поляков (2006), А. И. Торгоев (2011), Н. Ю. Смирнов (2012). Эльга Борисовна была человеком открытым и стремилась помочь каждому, кто нуждался в ее защите или помощи. Иногда в коллективном письме в защиту того или иного археолога можно было узнать слог Вадецкой.

Эльга Борисовна была активным членом археологического сообщества. Она всегда была на связи — будь то телефон, письмо или личная встреча. Среди ее адресатов: Н. В. Леонтьев, В. И. Матющенко, В. Д. Кубарев, А. Н. Зелинский, Э. А. Севастьянова, В. Ф. Капелько, Л. А. Чиндина, Н. П. Макаров, Э. Н. Киргинеков, А. Л. Заика, Ю.  С.  Худяков, Н.  Д.  Оводов и др.; археологи из Армении, Грузии, Казахстана. Частыми гостями ее дома были С. В. Панкова, И. П. Лазаретов, А. И. Поселянин, С. В. Красниенко, С. Б. Гультов и многие другие.

Одним из ближайших друзей Эльги Борисовны на протяжении всей жизни оставался Алан Иванович Ефремов, сын И.  А.  Ефремова. Более 40 лет Э. Вадецкая дружила и с С. В. Горюнковым — писателем, художником, философом. В последние десятилетия она очень сошлась и с троюродной сестрой по линии Белли, Еленой Арсеньевой Бутузовой, главной хранительницей памяти рода Белли¹¹⁹.

Последние юбилейные события в жизни Эльги Борисовны Вадецкой позволили говорить о признании за ней ведущих позиций в Институте истории материальной культуры: приказ директора ИИМК РАН Е. Н. Носова (2001), приветственный адрес коллег (2006), поздравительный адрес директора ИИМК РАН В. А. Лапшина (2016). К сожалению, международное признание авторитета и научного значения трудов Эльги Борисовны пришло достаточно поздно. Но это признание было непререкаемо и абсолютно. Участие в двух международных конференциях — Корк, Ирландия (сентябрь 2005 г.) и Измир (Чешме), Турция (май 2007 г.) в полной мере это признание продемонстрировали. Кроме того, поездка в Турцию стала для нее и прекрасным поводом насладиться античными и средневековыми памятниками и потрясающими коллекциями музеев Эфеса, Сельчука, Чешме, Измира, Трои, Стамбула.

И в обычной жизни Эльга Борисовна была своего рода небожителем, предпочитая уделять внимание науке, а не быту, но от таких «мелочей» она была избавлена заботами младшего сына.

С 1990 г. нехватку поля Эльга Борисовна пыталась компенсировать поездками на дачу в Павлово-на-Неве, где продолжала активно работать. Однако Вадецкая привыкла по четыре месяца находиться на раскопках в степи, и дача, где она проводила все лето и начало осени, при всей своей уютности и тишине, с трудом замещала хакасскую землю — землю, что прибавляла ей жизненные силы¹²⁰.

Эльга Борисовна Вадецкая умерла от рака в больнице Шлиссельбурга после экстренной операции, не приходя в сознание, 18 августа 2018  г. Она похоронена, согласно завещанию, в Москве на Введенском кладбище, рядом со своим отцом.

• Ахмадулина, 1959 — Ахмадулина Б. «Неведомый и древний лучник…» // Литературная газета в Сибири. 1959. 20 июля. С. 4.
• Вадецкая, 1968 — Вадецкая Э. Б. Поэзия неведомого // Красноярский рабочий. 1968. 11 декабря.
• Вадецкая, 1970 — Вадецкая Э. Б. Женские силуэты на плитах из окуневских могильников // Сибирь и ее соседи в древности: Сб. ст. / Отв. ред. В. Е. Ларичев. Новосибирск: Наука, СО, 1970 (Материалы по истории Сибири. Древняя Сибирь; Вып. 3). С. 261–264.
• Вадецкая, 1984 — Вадецкая Э. Б. Работы Сибирской экспедиции // АО 1982. М.: Наука, 1984. С. 190–191.
• Вадецкая, 1985 — Вадецкая Э. Б. Сибирская экспедиция // АО 1983. М.: Наука, 1985. С. 192–193. Вадецкая, 1986 — Вадецкая Э.  Б. Археологические памятники в степях Среднего Енисея. Л.: Наука, ЛО, 1986.
• Вадецкая, 2009 — Вадецкая Э. Б. Древние маски Енисея. Красноярск; СПб: Версо, 2009. 248 с. Вадецкая, 2013 — Вадецкая Э. Б. Николай Владимирович Леонтьев (глазами коллеги и друга) // Научное обозрение Саяно-Алтая. Археология. 2013. № 1 (5). С. 7–16.
• Вадецкая, Грязнов, 1968 — Вадецкая Э.  Б., Грязнов М. П. Афанасьевская культура // История Сибири с древнейших времён до наших дней. В 5 т / Гл. ред. А. П. Окладников, В. И. Шунков. Т. 1: Древняя Сибирь. Л.: Наука, Лен. отд., С. 160–165.
• Вадецкая, Субботин, 1987 — Вадецкая Э. Б., Субботин А.  В. Раскопки тагарского могильника Сопки I // АО 1985. М.: Наука, 1987. С. 227.
• Вадецкая и др., 1980 — Вадецкая Э.  Б., Максименков Г. А., Леонтьев Н. В. Памятники окуневской культуры. Л.: Наука. 148 с.: ил.
• Гультов, 1985 — Гультов С. Б. Работы в Шарыповском районе Красноярского края //АО 1983. М.: Наука, 1985. С. 198–199.
• Гультов, 1987 — Гультов С. Б. Раскопки поселения Ашпыл  АО 1985. М.: Наука, 1987. С. 237. Гультов и др., 1979 — Гультов С.  Б., Лазаревская Н. А., Субботин А. В. Разведки в зоне строительства Березовской ГРЭС  АО 1978. М.: Наука, 1979. С. 219.
• Еремина, Смирнов, 2013 — Еремина О.  А., Смирнов Н.  Н. Иван Ефремов. М.: Молодая гвардия, 2013. 682 с. (Жизнь замечательных людей; Вып. 1440).
• ЕЭС, 1998 — Енисейский энциклопедический словарь / Гл. ред. Н. И. Дроздов. Красноярск: Ассоциация «Русская энциклопедия», 1998. 736 с. Жирнов — Жирнов А. Шрамы, которые война оставила на лице Москвы [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://360tv.ru/news/interesnoe/shramykotoraya-vojna-ostavila-na-lice-moskvy-57250/ (дата обращения 21.03.2021).
• Красниенко, 1985 — Красниенко С. В. Работы в Красноярском крае //АО 1983. М.: Наука, 1985. С. 214.
• Красниенко, 1987 — Красниенко С. В. Исследование комплекса памятников у ручья Балалык  // АО 1985. М.: Наука, 1987. С. 248.
• Красниенко и др., 1988 — Красниенко С.  В., Гультов С. Б., Вадецкая Э. Б. Исследования Сибирской экспедиции // АО 1986. М.: Наука, 1988. С. 240–242.
• К юбилею..., 2016 — К юбилею Эльги Борисовны Вадецкой // АВ. 2016. Вып. 22. С. 11.
• Липский, Вадецкая, 2006а — Липский А.  Н., Вадецкая Э.  Б. Могильник Тас  Хазаа  // Окуневский сборник  2: Культура и ее окружение  / Сост. и ред. Д.  Г.  Савинов, М.  Л.  Подольский, А.  Наглер, К. В. Чугунов. СПб: Элексис Принт, 2006. С. 9–52.
• Липский, Вадецкая, 2006б — Липский А. Н., Вадецкая Э. Б. Афанасьевские и окуневские погребения в могильнике Бельтыры // Окуневский сборник 2: Культура и ее окружение / Сост. и ред. Д.  Г.  Савинов, М.  Л.  Подольский, А.  Наглер, К. В. Чугунов. СПб: Элексис Принт, 2006. С. 73–81.
• Максименков, 1964 — Максименков Г.  А. Окуневская культура // Материалы по древней истории Сибири (Макет I тома «Истории Сибири») / Ред. А. П. Окладников. Улан-Удэ: б. и., 1964. С. 147–156, вкл. с. 243–248.
• Переписка… 2016 — Переписка Ивана Антоновича Ефремова / Автор-сост. О. А. Еремина. М.: Вече, 2016. 1536 с.
• Шаров, 1959 — Шаров В. Сквозь века: древние крепости, изваяния, рисунки // Литературная газета в Сибири. 1959. 20 июля. С. 4.

1 2 3

---

⁸⁵Вадецкая Э. Б. Отчет о раскопках 1977 г. Минусинского отряда у. д. Комарковой Минусинского района Красноярского края (Личный архив Э. Б. Вадецкой).
⁸⁶Вадецкая Э. Б. Отчет Сибирской археологической экспедиции (Личный архив Э. Б. Вадецкой).
⁸⁷Леонид Григорьевич Фисенко, директор Дирекции строящихся угольных разрезов КАТЭК.
⁸⁸Иван Константинович Шамрай, директор строящейся Березовской ГРЭС-2.
⁸⁹Валентин Петрович Зюзиков, начальник Отдела капитального строительства Березовской ГРЭС-1.
⁹⁰Олег Евгеньевич Шапошников, директор Березовской ГРЭС-1.
⁹¹Александр Николаевич Комиссаренко, главный редактор газеты Шарыповского района и г. Шарыпово «Огни Сибири», журналист, писатель.
⁹²Владимир Матющенко в письме от 12 октября 1981 г. писал: «Я искренне с тобой и готов помочь тебе, чем в силах. Правда, не знаю, в чем я могу оказаться полезным. Одно хочу советовать — не впадай в хандру, в панику. Соберись в кулак, мобилизуйся и будь твердой» (Личный архив Э. Б. Вадецкой).
⁹³Вадецкая Э. Б. Отчет по научной работе с 1980 по 1984 г. (Личный архив Э. Б. Вадецкой).
⁹⁴Там же.
⁹⁵Там же.
⁹⁶Вадецкая Э. Б. Отчет по научной работе с 1980 по 1984 г. (Личный архив Э. Б. Вадецкой).
⁹⁷Александр Владимирович Пасхин (21.02.1953– 04.12.2011), археолог, учитель истории. Окончил кафедру археологии ЛГУ. Участвовал в различных археологических экспедициях, в том числе с 1985 по 1988 г. — в Сибирской экспедиции.
⁹⁸По техническим причинам (Личный архив Э. Б. Вадецкой).
⁹⁹Грязнов М. П. Отзыв о рукописи Э. Б. Вадецкой «Археологические памятники в степях Среднего Енисея (материалы к составлению археологической карты южной части Красноярского края)» от 31.08.1976 г. (Личный архив Э. Б. Вадецкой).
¹⁰⁰Дэвлет  М.  А. Отзыв о работе Э.  Б.  Вадецкой «Археологические памятники в степях Среднего Енисея (Материалы к археологической карте Минусинской котловины)» (Личный архив Э. Б. Вадецкой).
¹⁰¹Из личного архива Э. Б. Вадецкой.
¹⁰²Окладников  А.  П. Секретарю Красноярского крайкома КПСС тов.  К.  М.  Чернову (Личный архив Э. Б. Вадецкой).
¹⁰³Индивидуальный план Э. Б. Вадецкой научной работы на 1987 г. (Личный архив Э. Б. Вадецкой).
¹⁰⁴Отчет ст.  научного сотрудника Э.  Б. Вадецкой о работе за 1987 г. Л. 2. (Личный архив Э. Б. Вадецкой).
¹⁰⁵Отчет ст.  научного сотрудника Э.  Б.  Вадецкой о работе за 1987 г. Л. 1 (Личный архив Э. Б. Вадецкой).
¹⁰⁶Сергей Борисович Гультов (08.01.1950– 29.03.2005), археолог, поэт. Руководил отрядом в Сибирской экспедиции. Урна с прахом захоронена на Шуваловском кладбище Санкт-Петербурга.
¹⁰⁷Из письма к сестре от 11 августа 1989 г. (Личный архив Э. Б. Вадецкой).
¹⁰⁸Справка из магазина № 53 (Невский, 18; Личный архив Э. Б. Вадецкой).
¹⁰⁹Из письма к матери, январь 1992 г. (Личный архив Э. Б. Вадецкой).
¹¹⁰Из письма к матери от 27 мая 1991 г. (Личный архив Э. Б. Вадецкой).
¹¹¹По воспоминаниям А. Г. Максименкова.
¹¹²Письмо от 2002 г. (Личный архив Э. Б. Вадецкой).
¹¹³ЕЭС, 1998. С. 96.
¹¹⁴Письмо начала 2000-х гг. (Личный архив Э. Б. Вадецкой).
¹¹⁵Андрей Владимирович Поляков (род. в 1974), археолог. Окончил исторический факультет Санкт-Петербургского государственного университета в 2001 г. С этого же года — сотрудник ИИМК РАН. Защитил докторскую диссертацию в 2020 г. 10 декабря 2021 г. избран директором ИИМК РАН.
¹¹⁶Из письма к А. И. Поселянину, 2000-е гг. (Личный архив Э. Б. Вадецкой).
¹¹⁷Навершия.
¹¹⁸Из письма к А. И. Поселянину, 2000-е гг. (Личный архив Э. Б. Вадецкой).
¹¹⁹Э.  Б.  Вадецкая принадлежала через материнскую линию своего отца к роду Белли. Первый представитель этого рода, Вильям (Василий Васильевич) Белли (1769–1826), прибыл в Россию в 1789 г., в команде Чарльза (Карл Карлович) Гаскойна. В 1808 г. он стал директором Ширшимских заводов, что подчинялись Адмиралтейству и располагались в 30 км от Архангельска. Практически все потомки В.  Белли служили на военном флоте. Последний представитель мужской линии — контр-адмирал В. А. Белли.
¹²⁰Из интервью Э.  Б.  Вадецкой // Хакасия. 2009. 16 сентября (№ 174). С. 4.

1 2 3