Киммерия Максимилиана Волошина
Подборка от Виолики
Коктебель... Страна синих скал. Максимилиан Волошин навсегда поселится здесь - на земле Восточного Крыма, в древней Киммерии, где едины море, горы, степь и небо... Песчаные холмы, берега заливов и огромный величественный массив Карадага...
Волошинская земля. Особый ритм и структура волошинских пейзажей, где скалы как застывшее море, а море то напоминает вздыбившуюся землю, то застывает словно грань огромного кристалла...
Пейзажи Волошин создавал не с натуры, а от себя по воспоминаниям. В этом крымском уголке весь его измерив своими собственными ногами, поэт знал каждый камешек...
В воспоминаниях Волошин напишет: «Я стал писать по памяти, стараясь запомнить основные линии и композицию пейзажа. Что касается красок, это было нетрудно, так как и раньше я, наметив себе линейную схему, часто заканчивал дома этюды, начатые с натуры. В конце концов, я понял, что в натуре надо брать только рисунок и помнить общий тон. А всё остальное представляет логическое развитие первоначальных данных, которое идёт соответственно понятым ранее законам света и воздушной перспективы. Война, а потом революция ограничили мои технические средства только акварелью.
...Если масляная живопись работает на контрастах, сопоставляя самые яркие и самые противоположные цвета, то акварель работает в одном тоне и светотени. К акварели больше, чем ко всякой иной живописи, применимы слова Гёте, которыми он начинает свою "теорию цветов", определяя её как трагедию солнечного луча, который проникает через ряд замутнённых сфер, дробясь и отражаясь в глубинах вещества...»
«...Ни один пейзаж из составляющих мою выставку не написан с натуры, а представляет собою музыкально-красочную композицию на тему киммерийского пейзажа. Среди выставленных акварелей нет ни одного "вида", который бы совпадал с действительностью, но все они имеют темой Киммерию. Я уже давно рисую с натуры только мысленно».
Живопись и поэзия для него — не отдельные виды искусства. Они составляют грани единого целого. Волошин говорил: «Стих — это словесная картина, а картина — немой стих».
«Художник должен перестрадать землей, которую пишет, пережить историю каждой долины её, каждого холма, каждого залива», — утверждал Волошин.
«Пейзажист должен изображать землю, по которой можно ходить, и писать небо, по которому можно летать, то есть в пейзажах должна быть такая грань горизонта, через которую хочется перейти, и должен ощущаться тот воздух, который хочется вдохнуть полной грудью, а в небе те восходящие токи, по которым можно взлететь на планере...»
«Вся первая половина моей жизни была посвящена большим пешеходным путешествиям, я обошел пешком все побережья Средиземного моря, и теперь акварели мне заменяют мои прежние прогулки. Это страна, по которой я гуляю ежедневно, видимая естественно сквозь призму Киммерии, которую я знаю наизусть и за изменением лица которой я слежу ежедневно.
С этой точки зрения и следует рассматривать ретроспективную выставку моих акварелей, которую можно характеризовать такими стихами:
Выйди на кровлю. Склонись на четыре
Стороны света, простерши ладонь...
Солнце... Вода... Облака... Огонь...
-- Все, что есть прекрасного в мире...
Факел косматый в шафранном тумане...
Влажной парчою расплесканный луч...
К небу из пены простертые длани...
Облачных грамот закатный сургуч...
Гаснут во времени, тонут в пространстве
Мысли, событья, мечты, корабли...
Я ж уношу в свое странствие странствий
Лучшее из наваждений земли...»