Эмоциональная температура и дыхание оригинала в переводах прозы

Доклад на Пятом Международном конгрессе переводчиков художественной литературы, Москва, 8 сентября 2018 года

Уго Новотный (Hugo Novotny), Аргентина

Идея литературного перевода как средства культурной дипломатии подразумевает, на мой взгляд, эффективное общение между культурами, развитие и укрепление взаимопонимания между людьми разных национальностей; это как инструмент для понимания мировоззрения, поведения, менталитета «другого, не своего» и для конструктивного взаимодействия между ними. На данном пути в наше время мы сталкиваемся с множеством нетривиальных вызовов.

С одной стороны, нам, переводчикам, необходимо умение представить себя «в коже» другого человека и посмотреть на мир глазами представителя культуры, отличной от своей; а, ещё конкретнее – поставить себя на место и автора произведения, которое мы готовимся переводить, и представителя аудитории, для которой оно предназначено. Тольно таким образом, думаю, можно ощутить, по словам американской писательницы и переводчицы с француского Лидии Дэвис, эмоциональную «температуру» рассказа и ритм «дыхания» оригинала; а затем, соответственно, передать всё это читателям своего родного языка, донеся до их умов и сердец.

Дело не только в том, что переводить нужно не слова, а значения; не фразы, а образы, метафоры, чувства. Мы также говорим о важности атмосферы, в которой развиваются действия, и о важности общего эмоционального фона, «чувствительности», обуславливающей взгляд писателя во время творческого процесса. А это вопрос «пейзажа формирования» автора.

Ведь автор представляет не только свою культуру, а также своё время, своё поколение. Каждое поколение смотрит на мир сквозь призму определённого эмоционального фона, сформированного с детства.

Ортега-и-Гассет говорил о «духе времени»; в произведении «Вокруг Галилео» он написал: «Дух времени, идеи эпохи, по существу и в подавляющем большинстве, живут во мне, стали моими. Человек с малых лет впитывает убеждения своего времени, иначе говоря, включён в общеобязательный мир». А про поколения испанский философ говорил: «Вариации жизненной чувствительности, которые являются решающими в истории, представлены в форме поколения».

Для иллюстрации, мы можем мысленно сравнить главные черты революционного «поколения французского мая 1968 года» с так называемыми «millenials» или «сетевым» поколением родившихся после 1981 года, для которых характерна сильная вовлечённость в цифровые технологии и интернет. Не будем говорить уже про тех, кто родился после 2000 года со смартфоном в руках. Конечно же, каждая личность имеет возможность выбора: подчиняться или восстать против условий, установленных социальной системой и самой жизнью. Однако влияние на субъект «духа времени», особой «чувствительности» его поколения, нельзя недооценивать.

По определению аргентинского мыслителя и писателя Сило, «пейзажем формирования» можно назвать «набор записей, который образует основание жизни, на котором откладываются – слой за слоем – привычки и основные особенности личности. Формирование этого пейзажа начинается с рождения. Основные структурированные записи затрагивают не только систему воспоминаний, но также и эмоциональные тоны, характерную форму мышления, типичную манеру поведения и, наконец, способ познания мира и действия в нём <…> Этот пейзаж также есть главный эмоциональный фон и “чувствительность” эпохи, отличающейся от настоящего» (Сило. Записи по психологии. М.: КИ «Весна», 2012. С. 127–128).

Итак, каждое поколение является носителем определённого, характерного для него, эмоционального фона, «чувствительности» эпохи, а для действенного взаимопонимания между разными поколениями необходимо не только как следует понять это, но и научиться ставить себя на место другого, придать гибкость своему взгляду, чтобы посмотреть на мир глазами других.

Возьмём для примера советского учёного и писателя научно-фантастических произведений Ивана Ефремова (1908–1972).

По словам самого автора, мысль о космосе и межгалактических путешествиях привлекла его задолго до вывода на орбиту Земли первого искусственного спутника в 1957 году. В этом же году впервые была опубликована «Туманность Андромеды». Знакомство с несколькими десятками зарубежных фантастических романов (преимущественно американских), где описывалась гибель человечества и космические войны межпланетных цивилизаций, вызвало у Ефремова сильное желание предложить свою, гуманистическую концепцию освоения Космоса.

По свидетельствам литературоведов, роман британского писателя-фантаста Эдмонда Гамильтона «Звёздные короли», написанный в 1949 году, был одним из произведений, которые побудили И.А. Ефремова написать в порядке полемики «Туманность Андромеды». Роман Гамильтона представлял собой космическое приключение, во многом основанное на событиях недавней Второй мировой войны. В «Звёздных королях» дело происходит в далёком будущем, отстоящем от современности на 200.000 лет, где маленькое, но очень агрессивное государство с похожим на Адольфа Гитлера лидером проводит кампанию по захвату всей Галактики и разделу её с трусливыми «союзниками»; противостоит этому огромное королевство с длинной историей и мощным оружием, способным уничтожить всё, даже само пространство. В отличие от Гамильтона, Ефремов решил написать своё видение будущего, где не было бы места королевствам, войнам и прочим пережиткам того времени. Таким образом и возникла у него идея «Великого Кольца» космических цивилизаций. Именно так сначала и предполагалось назвать роман; но во время работы над рукописью на первое место вышел образ человека будущего.

Почему для Ефремова был так важен этот образ? Давайте рассмотрим некоторые моменты биографии писателя.

Иван Антонович Ефремов в четыре года научился читать, в шесть познакомился с творчеством Жюля Верна и полюбил книги о землепроходцах, мореплавателях и учёных. В 12 лет он прибился к частям Красной армии и дошёл до Перекопа, пережил бомбардировку Очакова, где был контужен, с этого времени начал немного заикаться. В 13 лет, демобилизовавшись, уехал в Петроград с твёрдым намерением учиться и, благодаря бескорыстной помощи учителей, окончил экстерном школу за два с половиной года. Учёбу пришлось совмещать с заработком на жизнь, работая грузчиком, пильщиком дров, шофёром, а в 15 лет – матросом на парусно-моторном судне, развозившем соль в порты Охотского моря. Как раз в этом возрасте основа пейзажа формирования человека считается полностью сформированой. Нетрудно догадаться, откуда появилось особое ефремовское уважение к активным, многообразным, «ненасытным в подвиге и знании», нестандартным и, в то же время, сострадательным людям, то есть с теми качествами, которые присущи человеку будущего в его романах.

У Ефремова счастливыми и подлинными людьми оказываются те, кто сомневается, заблуждается, протестует, ищет новые пути, как для собственного развития, так и для преодоления социальной несправедливости. На мой взгляд, независимо от установленных в каждый исторический момент и в каждом месте идеологий и религиозных убеждений, именно эти черты резонируют сегодня в душе многих молодых людей, по крайне мере, на западе и, в частности, в Латинской Америке.

Затем Ефремов начал изучать палеонтологию, в 19 лет он совершил первое открытие, в 27 лет экстерном окончил горный институт в Ленинграде, и тогда же стал кандидатом, а в 33 года доктором биологических наук. Он основал тафономию – науку о закономерности образования местонахождений ископаемых остатков и прошёл в составе палеонтологических и геологических экспедиций огромные просторы Евразии от бассейна Северной Двины до Монголии. Есть версия, что именно в пустыне Гоби у Ефремова родился замысел создать произведение о космическом будущем, о Великом Кольце миров Вселенной, о полноценных, гуманистически развитых людях, подлинных человеческих отношениях и планете, превращённой её жителями в цветущий сад. Таким произведением стал роман «Туманность Андромеды».

Удивительное многообразие его интересов, способностей и жизненного опыта отражается в его произведениях и, наверно, может стать вдохновляющими для ещё многих последующих поколений.

Подводя итог вышесказанному.

Согласно моему опыту, если цель перевода произведения автора советского времени, исторически ассоциированного с построением социального устройства, которое по общепринятому в мире мнению потерпело поражение, – это заинтересовать не столько сторонников или престарелых людей, ностальгирующих по коммунистической идеологии, в Латинской Америке, сколько прежде всего молодых представителей новых, рождающих после распада СССР поколений, то требуется особый подход.

Думаю, переводить произведения того времени и типа на современный и неполитизированный язык, не искажая оригинал, стараясь передать его суть с характерными «температурой», ритмом «дыхания» и ценностями, можно только углубившись в биографию автора, поняв глубину его пейзажа формирования, уловив его характерный эмоциональный фон. Именно тогда станет возможным посмотреть вокруг его глазами, ощутить мир его кожей; и, впоследствии, передать творение того ментального мира для нынешней молодой аудитории.

Уверен, данный подход может помочь и в других случаях перевода произведений несовременных авторов с их своеобразным «духом времени», соединив в своей душе представителей отдалённых друг от друга культур и поколений.