Сквозь тернии - к звёздам! (о Николае Александровиче Морозове)

В.Н. Прищепенко

Приказано уморить!

...Ночь с 8 на 9 февраля 1882 года выдалась в Петербурге на редкость холодной. Мороз и ветер заставляли поеживаться даже богатых господ в теплых шубах с бобровыми воротниками. И только Николай Александрович Морозов, двадцатисемилетний узник Трубецкого бастиона Петропавловской крепости, казалось, не чувствовал леденящего дыхания зимней ночи в нетопленой одиночной камере. Утром 9 февраля он вместе с девятнадцатью соратниками по революционной борьбе должен был предстать перед беспощадным инквизиторским судом - Особым присутствием правительствующего Сената, вершившим расправу над теми, кого император Александр III считал своими личными врагами.

Морозов не ждал от царских слуг "милости" в виде пожизненной каторги. "Если презренные лакеи деспотизма подвергли жестоким пыткам и повесили моего друга Николая Кибальчича, изобретателя ракетного летательного аппарата, который был только агентом исполнительного комитета партии "Народная Воля", то какие предсмертные муки и какая смерть ожидают меня - одного из основателей и главных теоретиков "Народной Воли""! - думал он и сожалел лишь о том, что ему, наверное, не доведется претворить в жизнь научное завещание убитого царскими палачами Кибальчича и дожить до крылатой эпохи человечества, до звездного часа любимой Отчизны - России...

А в это время на противоположном берегу Невы в Малахитовом зале Зимнего дворца решалась его судьба. Шло тайное совещание высших сановников Российской империи. Шеф жандармов, изогнувшись в форме вопросительного знака, гнусавым голосом докладывал самодержцу о "весьма опасном революционном деятеле" Николае Александровиче Морозове:

- Основатель сообщества "Народная Воля", ваше величество, философ, безбожник, натуралист, дарвинист, тираноборец. Дерзновенно мечтает о звездах и о полетах на воздухолетательных снарядах тяжелее воздуха, пишет вольнодумные стихи. Знаток бомбоизготовительного дела, искуснейший конспиратор. Кроме того, по агентурным сведениям, означенный Морозов имел в декабре 1880 года тайную встречу в Лондоне с вождем социалистов всего мира Карлом Марксом, обещавшим русским революционерам свое полное содействие в злоумышлениях против в бозе почившего государя императора Александра Николаевича, блаженной памяти родителя вашего, а, стало быть, - и против самодержавной власти вашего величества, установленной самим господом богом.

- ...Оного Морозова мало повесить, - прервал своего сатрапа рассвирепевший царь. - Его уморить надобно жестокой и медленной смертью!

...Николая Александровича Морозова приговорили к вечной каторге и бросили в сырую и мрачную полуподземную камеру "секретного дома" Алексеевского равелина Петропавловской крепости. Тройные тюремные стены отделили его от всего живого. Чтобы солнечный свет никогда не проникал в камеру Морозова, жандармы так густо замазали масляной краской стекло единственного и к тому же зарешеченного оконца, что в каменном склепе не осталось ни одной прозрачной точки. Форточки не было, и наружный воздух не проникал в камеру. На прогулку народовольцев - узников Алексеевского равелина - не выпускали. Тюремщики поили Николая Александровича тухлой и ржавой водой.

Несмотря на такие нечеловеческие условия, Морозов выдержал три года строжайшего одиночного заключения в Алексеевском равелине и двадцать один год заточения в еще более страшной тюрьме - "народовольческом корпусе" Шлиссельбургской крепости. Из девяти товарищей Николая Александровича по народовольческому "процессу двадцати", обреченных царем на мучительную медленную смерть "в глубине преисподней" жандармских застенков, семь погибли от голода, туберкулеза, цинги, моральных и физических истязаний, а он не только выжил и сохранил революционные убеждения, но и написал в одиночной камере Шлиссельбургской крепости более 15000 страниц гениальных научных трудов по астрономии, биологии, геологии, истории, истории культуры, математике, научному атеизму, физике, философии, химии, языкознанию и другим наукам и сделал несколько открытий мирового значения. Так, Морозов задолго до всех других ученых теоретически предсказал и подробно обосновал и сложность строения атома, и возможность использования внутриатомной энергии, и наличие в Периодической системе химических элементов Д.И. Менделеева группы инертных газов (и точный атомный вес каждого из них), и так называемые периодические системы углеводородных радикалов, и существование неизвестных на земле состояний вещества (в частности, плазмы).

...Первая русская революция "исторгла" Николая Александровича Морозова из Шлиссельбургского ада в конце октября - начале ноября 1905 года. По счастливой случайности, ему удалось вывезти из крепости 26 толстых томов научных рукописей, переплетенных им самим и заключавших в себе около 200 отдельных монографических работ. За одну из них ("Периодические системы строения вещества") Н.А. Морозову, по представлению Дмитрия Ивановича Менделеева, в 1906 году была присвоена без защиты диссертации ученая степень доктора химии.

От авиации до загадок истории

Когда Морозов освободился из Шлиссельбурга, авиация делала свои первые, еще робкие и неуверенные шаги, а о космонавтике мечтали только самые дерзновенные умы. Но друг Н.И. Кибальчича смотрел далеко вперед. Он предвидел громадную будущность воздухоплавания и авиации и грядущую космонавтику. Николай Александрович Морозов летал как на самолетах, так и на аэростатах. Современники единогласно признавали его "самым искусным авиатором".

Свой первый полет на аэроплане, напоминавшем "летающую этажерку", Морозов совершил 5 сентября 1910 года с Комендантского поля в Петербурге. Этот полет до полусмерти перепугал царское правительство, продолжавшее считать знаменитого шлиссельбуржца "опаснейшим революционером". Охранное отделение вообразило, что Николай Александрович поднялся в воздух не иначе как с целью сбросить бомбу на голову "государя императора". И хотя ничего подобного не случилось, у Морозова на всякий случай устроили домашний обыск...

Одна за другой выходили в свет научные, научно-популярные, литературно-художественные и мемуарные книги Николая Александровича Морозова: "Из стен неволи. Шлиссельбургские и другие стихотворения" (Санкт-Петербург: издательство Н.Е. Парамонова; Ростов-на-Дону: "Донская речь", 1906); "Откровение в грозе и буре. История возникновения Апокалипсиса" (Москва: издание В.М. Саблина, 1907); "В начале жизни. Как из меня вышел революционер вместо ученого" (Москва: издание В.М. Саблина, 1907); "Периодические системы строения вещества. Теория возникновения современных химических элементов" (Москва: издание И.Д. Сытина, 1907); "Менделеев и значение его периодической системы для химии будущего" (Москва: издание И.Д. Сытина, 1907); "Основы качественного физико-математического анализа и новые физические факторы, обнаруживаемые им в различных явлениях природы" (Москва: издание И.Д. Сытина, 1908); "Законы сопротивления упругой среды движущимся телам" (Санкт-Петербург, 1908); "Начала векториальной алгебры в их генезисе из чистой математики" (Санкт-Петербург: издание товарищества "Общественная польза", 1909); "В поисках философского камня. Рассказ о попытках к превращению металлов" (Санкт-Петербург: издание товарищества "Общественная польза", 1909); "Звездные песни. Стихотворения" (Москва: издательство "Скорпион", 1910); "На границе неведомого. Научные полуфантазии" (Москва: издание книжного магазина "Звено", 1910); "Письма из Шлиссельбургской крепости" (Санкт-Петербург: издание М.В. Аверьянова, 1910); "Что может принести нам встреча с кометой" (Москва: издание товарищества И.Д. Сытина, 1910); "Функция. Наглядное изложение дифференциального и интегрального исчисления и некоторых его приложений к естествознанию и геометрии. Руководство к самостоятельному изучению высшего математического анализа" (Киев: издательство "Сотрудник", 1913) "Пророки. История возникновения библейских пророчеств, их литературное изложение и характеристика" (Москва: типография товарищества И.Д. Сытина, 1914)... Ежегодно бывший шлиссельбуржец публиковал десятки журнальных и газетных статей, сотни заметок и рецензий. ...

"Вперед на крыльях белой птицы"!

Именно в те годы, когда выходили в свет историологические и культуроведческие труды Н.А. Морозова, Николай Александрович постоянно летал на самолетах. Современники называли его "самым искусным авиатором" и "певцом героев воздушного океана". Бывший шлиссельбуржец действительно написал первую в мире (!!!) "Песню летчиков", очень популярную в 1910-1923 годах:

Вперед на крыльях белой птицы!
Легко нам в вольной высоте!
Там белых тучек вереницы
Нас встретят в дивной красоте,

В лицо нам дунет ветер бурный,
Вся даль оденется в туман,
Обнимет нас струей лазурной,
Как брат, воздушный океан!

На дне его, во мгле глубокой
Потонут села и поля,
И пусть несется в край далекий
Под нами тусклая земля!

Стремленью духа нет границы,
Широк безбрежный небосклон.
На мощных крыльях белой птицы
Осуществим наш детский сон!

...Прокладывая новые пути в аэронавтике, Морозов часто летал на неуправляемых воздушных шарах, подробно описывая заоблачные выси. Особенно запомнился Николаю Александровичу перелет из Петербурга в Вологду. Рассказ об этом замечательном перелете под названием "508 верст над туманами и болотами" вошел в книгу Н.А. Морозова "Среди облаков", изданную в Ленинграде в 1924 году в Военной типографии штаба РККА. "Пилотирование нашего аэростата, - вспоминал Николай Александрович, - принял на себя поручик офицерской воздухоплавательной школы М.Н. Канищев (а потом я), и третьим нашим сотрудником был преподаватель воздухоплавания в технологическом институте В.И. Ярковский"... Отважные воздухоплаватели пролетали над Шлиссельбургской крепостью, вид которой вновь всколыхнул в душе Морозова незабываемое, над Ладожским озером, над необозримыми лесами, над громадным болотом Большой Зыбун, над Кубенским озером в тогдашней Вологодской губернии.

В 40 верстах от Вологды аэростат упал на землю у самого полотна Вологодской железной дороги, в 75 шагах от бешено мчавшегося товарного поезда. Лишь самообладание машиниста, догадавшегося пустить струю пара в топку, предотвратило катастрофу - взрыв гремучей смеси водорода, вытекавшего из разорванной части воздушного шара, и раскаленного воздуха. Морозова и его товарищей жители Вологды торжественно чествовали как героев. Впоследствии Николай Александрович десятки раз выступал в различных городах России с публичными лекциями "Эволюция воздухоплавания и авиации на фоне общественной жизни народов" и "Научное и культурное значение воздухоплавания и авиации"...

Десятки и сотни раз поднимался выше облаков Николай Морозов, и каждый полет был связан с риском для жизни. Он был свидетелем трагической гибели многих русских авиаторов и сам неоднократно терпел аварии, чудом оставаясь в живых. Но великий ученый не терял мужества и немало сделал для обеспечения безопасности полетов. Именно Морозов создал первый в мире высотный герметический авиационный костюм - прообраз современного космического скафандра. Он же изобрел спасательный экваториальный пояс, позволяющий автоматически превратить верхнюю часть воздушного шара в парашют и обеспечить плавный спуск гондолы или кабины на землю.

Активный пропагандист авиации, воздухоплавания и космонавтики, Морозов был избран председателем Русского астрономического общества и Русского общества любителей мироведения, почетным пожизненным членом Британской астрономической ассоциации, почетным членом и председателем Русской секции Французского астрономического общества. Задолго до Энрико Ферми и других иностранных ученых Николай Александрович разработал теорию космического или межзвездного магнитного поля слабой напряженности, чрезвычайно важную для практического звездоплавания. Кроме того, он создал и принципиально новую науку - звездно-галактическую метеорологию.

В 1917 году Н.А. Морозов председательствовал на Всероссийском съезде летчиков. Великая Октябрьская социалистическая революция неизмеримо приблизила "век окрыленного человечества", о котором Николай Александрович мечтал в темницах царизма. И пожилой ученый-революционер превратился в государственного деятеля-организатора, не переставая, конечно, ни на минуту заниматься наукой.

В 1921 году Н.А. Морозов написал Ленину: "...С усердием взялся бы за создание Воздушного Флота"... Владимир Ильич направил Николая Александровича в Революционный Военный Совет Республики, поручив ему возглавить общественную деятельность по воссозданию и развитию Красного Воздушного Флота. И Морозов выполнил поручение и оправдал доверие Ленина. По почину Николая Александровича и под его непосредственным руководством было организовано Общество друзей Воздушного Флота. 30 марта 1923 года, выступая на организационном собрании Петроградского отделения Общества, Морозов сказал энтузиастам авиации: "...Революционный пожар сжег уже все, что было горючего в старом строе жизни, и от него уже ничего не может зажечь. Так постараемся же, чтобы из этого пепла воскресла, как древний Феникс, новая культурная жизнь в нашей стране, и создадим для нее могучие крылья в виде организующегося теперь Воздушного Флота. И да вынесет он нас по воздуху в великое светлое будущее!".

А через пять месяцев, 19 августа 1923 года, Николай Александрович уже смог выступить перед своими коллегами по Обществу друзей Воздушного Флота со следующей программной речью: "Многоуважаемые товарищи! Период восстановления Воздушного Флота в нашей стране заканчивается. Теперь настало время подумать о будущем и разработать строго научный план гармонического развития всех видов и родов авиации и воздухоплавания. Необходимо обеспечить могучие крылья для нашей Отчизны и оправдать высокое доверие народа.

Для того чтобы выполнить свое предназначение, мы должны научиться видеть и, главное, понимать то, что сейчас, по мнению многих, принадлежит к разряду изящной литературы или даже - к области чистой фантазии... Так, по моему глубочайшему убеждению, наше Общество должно уделить особое внимание реактивным летательным аппаратам - ракетным аэропланам и внеземным ракетам для межпланетных сообщений. О полетах к Луне и планетам Солнечной системы мечтали прекрасные русские люди - друг Герцена Сергей Иванович Астраков (с ним я встречался в Москве в 1866 году) и мой незабвенный друг Николай Кибальчич, бок о бок с которым я боролся с губившим Россию самодержавием. Проект аппарата Кибальчича был опубликован только в 1917 году или в 1918 году. Чертежи Астракова еще не обнародованы.

Теперь над проблемами реактивной авиации и межзвездных и межпланетных путешествий успешно работает в Калуге наш великий соотечественник Константин Эдуардович Циолковский. Я нахожу его труды исключительно интересными! Мы должны ходатайствовать перед революционным правительством об ассигновании золотых рублей на реактивные исследования - в количестве, достаточном для опытной разработки теоретических выводов Циолковского.

Давайте же дерзать, не останавливаясь на достигнутом! Воздушный Флот строится усиленно. Сделать его сильнейшим в мире - наш долг перед памятью тех, кого сейчас нет рядом с нами: Астракова, Кибальчича, Николая Егоровича Жуковского, отважных авиаторов Льва Мациевича, Петра Нестерова и других летчиков, отдавших жизни за други своя, за грядущую окрыленность человечества, переходящего ныне к новым, высшим формам общественного устройства - коммунистическим.

Обретение крыльев - ступень на длинном пути к звездам. Двадцатый век будет веком окрыленного человечества, и люди Российской Земли проложат дорогу к звездам!".

...Николай Александрович Морозов был поистине влюблен в авиацию и космонавтику. Даже поэтические сборники и отдельные циклы его стихотворений выходили в свет под "воздухоплавательными" и "космическими" названиями: "Звездные песни", "Из воздушных стихотворений". Из возглавляемой Морозовым авиасекции Осоавиахима вышел и начал свой славный путь в науку основоположник практической космонавтики Сергей Павлович Королев. А сам Морозов до последнего вздоха отдавал каждую минуту своего рабочего времени, свободную от историологических исследований, космологии, теории межпланетных путешествий, астробиологии и ... звездно-галактической метеорологии.

В борьбе за русскую советскую науку

В своей работе "Влияние центрального тела Галактики и других ее сверхсолнц на окружающие нас геофизические и метеорологические явления" Николай Александрович пришел к выводу, что "все попытки предвычисления погоды и других атмосферических и геофизических перемен, делавшиеся до сих пор, не могли давать удовлетворительных результатов, потому что в них принимались в расчет только влияния Солнца и Луны, датируемые по солнечному времени, и игнорировались воздействия Галактического Космоса и его невидимых нами темных сверхсолнц, происходящие по звездному времени. Введение их в систему вычислений геофизических и метеорологических явлений открывает перспективу возможности предвычисления перемен погоды и вероятности землетрясений"...

Еще в 1918 году Н.А. Морозов был единогласно избран директором созданного по его почину Петроградского (с 1924 года - Ленинградского) Научного института имени П.Ф. Лесгафта. Главную особенность этого научно-исследовательского учреждения Николай Александрович видел в организации таких отделений, которые в первой четверти XX века не получили официального выражения и признания в виде университетских кафедр и в структуре тогдашней Российской Академии Наук и зарубежных научных учреждений. Научный институт имени П.Ф. Лесгафта "вобрал" в себя не только общепризнанные естественные, медицинские, гуманитарные и общественные науки, но и генетику и микробиологию, зоопсихологию и электрофизиологию, космологию и планетологию, физическую химию и биологическую физику.

Благодаря неустанной заботе и умелому руководству Н.А. Морозова в Научном институте имени П.Ф. Лесгафта успешно развивались комплексные биологические и медицинские исследования, которые проводились по четырем основным направлениям: 1) влияние среды и рода деятельности на строение организма человека и его органов; 2) формирование здорового образа жизни на основе полного уничтожения алкоголепотребления, курения и других видов наркомании; 3) физиология движения и трудовых процессов; 4) обмен веществ (включая проблемы иммунитета). Все направления координировались вокруг главной проблемы - человек и влияние на него окружающей среды, в особенности производственных и бытовых условий.

Биологическими и медицинскими науками Николай Александрович Морозов занимался профессионально. Еще в 1870-1874 годах, будучи гимназистом, он одновременно посещал в качестве вольнослушателя медицинский факультет Московского университета. По вечерам будущий великий ученый "бегал также заниматься со знакомыми медиками в анатомический театр и, желая изобразить из себя завзятого анатома, там же и ужинал хлебом с колбасой, которую разрезал своим скальпелем, впрочем, тщательно вытирая его пред этим"...

Не только сам Н.А. Морозов, но и все сотрудники возглавляемого им института были трезвенниками. В конце двадцатых годов они приняли активное участие в создании Ленинградского отделения Всероссийского общества борьбы с алкоголизмом. А когда в 1935 году Николая Александровича избрали депутатом Ленинградского городского Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов, великий ученый в первой же своей депутатской речи сказал: "Пьянство разбито, но не добито. Мы не имеем права забывать об этом. И пока существуют узаконенная продажа алкогольного яда и самое умеренное потребление его - остается опасность перерастания алкоголизма в общественное, даже всенародное бедствие. По моему убеждению, надо полностью запретить производство и продажу любых алкоголесодержащих веществ...".

Последний подвиг гения

Морозов был пламенным патриотом. Поэтому его боялись и люто ненавидели враги великого русского народа и Советской страны - прислужники мирового империализма. Недаром в черный список особо опасных для германского фашизма русских советских людей, заочно приговоренных к мучительной смертной казни, гестаповцы по приказу бесноватого "фюрера" внесли в начале 1941 года имя Николая Александровича Морозова - старейшего профессионального революционера, ученого с мировым именем, непримиримого противника капиталистического произвола и фашистской тирании.

В годы Великой Отечественной войны Морозов много работал на отечественную военную авиацию. Его метеорологические таблицы, составленные с учетом влияний Солнца, Луны и Галактического Космоса на земную погоду, помогали нашим летчикам водить бомбардировщики, истребители и штурмовики в самых сложных погодных условиях. Несмотря на возраст Николай Александрович не знал покоя в это грозное лихолетье. Он вместе с земляками строил укрепления на границе Ярославской и Калининской областей и по-прежнему занимался историей человеческой культуры и эволюционной общественной психологией, мировой химией и ядерной физикой, противохимической обороной и теоретической космологией.

В 88-летнем возрасте, весной 1942 года Морозов на несколько дней выезжал на Волховский фронт. Очевидцы рассказывали впоследствии, что он собственноручно пристрелил, как бешеных собак, нескольких фашистских бандитов. Стрелял Николай Александрович из дальнобойной винтовки с телескопическим прицелом, усовершенствованным им самим, и из крупнокалиберных револьверов, которые до сего дня хранятся в несгораемом сейфе Дома-музея Н.А. Морозова. Личным оружием он владел превосходно, ибо учился стрелять с раннего детства, а в молодости "охотился" на Александра II. В 1939 году (!) Николай Александрович с отличием окончил... снайперские курсы Осоавиахима.

"...Не умер тот, чей отзвук есть в других"

...Почетный академик Н.А. Морозов скончался 30 июля 1946 года в поселке Борок Некоузского района Ярославской области в том же доме, в котором родился, пережив всех своих соратников по революционной борьбе. Он умирал в жаркую летнюю ночь. За несколько часов до смерти ученый-революционер попросил перенести себя поближе к окну. О чем он думал в последние мгновенья? Возможно, перед ним как бы всплывали образы Астракова, Кибальчича, Жуковского, Циолковского... Известно, что перед смертью Морозов прошептал: "Прощайте, звезды!" и умер, глядя в ночное небо, предчувствуя приближение космической эры.

Он прошел сквозь тернии к звездам, и вся его жизнь прозвенела звездной песней. Николай Александрович Морозов прожил 92 года. Из них 77 лет он был естествоиспытателем, 74 года - бойцом революции, 29 лет - узником одиночных камер самых страшных царских тюрем, 40 лет - доктором химии и чистой математики, 14 лет - почетным членом Академии Наук СССР и последние 36 лет своей жизни - дипломированным пилотом. Морозов оставил Родине и человечеству 3000 научных трудов (лишь 400 из них были напечатаны при его жизни!), много прекрасных стихов и прозаических произведений.

В стихотворении "Мы умираем только для других (У гроба Г.А. Лопатина)" Николай Александрович высказал заветную мысль: "...Не умер тот, чей отзвук есть в других, кто в этом мире жил не только жизнью личной...". "Отзвук" Н.А. Морозова громогласен почти во всех науках, в художественной литературе, искусстве и общественной мысли, и поэтому плывет морями Зодиака малая планета Морозовия, открытая в 1932 году астрономами Пулковской обсерватории, а на оборотной стороне Луны, изученной советскими автоматическими космическими станциями, "обосновался" кратер Морозова с координатами 5^о северной широты, 127^о восточной долготы... И сбылось научное предвидение Николая Александровича: "Двадцатый век будет веком окрыленного человечества, и люди Российской Земли проложат дорогу к звездам"!