Особенности композиции романа И.А.Ефремова «Час Быка»

Доклад на XIII Крымконе (Конвенте Клуба фантастов Крыма) в Феодосии 19 июня 2019 года

А.В.Яковлев
Москва

Ключевые слова: фантастика, Ефремов, композиция литературного произведения, экспозиция, сюжет, фабула.

Аннотация

В докладе затрагиваются: аспекты литературоведческого понятия «композиция», элементы композиции литературного произведения, основные особенности композиции крупных произведений И.А.Ефремова. В докладе рассматриваются особенности композиции романа «Час Быка», в частности связанные с временнЫми перестановками.

Основная мысль доклада следующая. Исключительная особенность композиции «Часа Быка», возможно не имеющая аналогов в мировой литературе, состоит в том, что важная часть экспозиции – ознакомление читателя с главными героями – совершается путём развёрнутого описания (в прологе) памятника этим героям – как скульптурной группы в целом, так и каждой из тринадцати скульптур в отдельности. Этот уникальный композиционный приём является существенным элементом художественной новизны произведения.

В докладе рассматривается также композиционная роль описания другой скульптурной группы в эпилоге романа. Затрагивается вопрос о роли скульптуры в VIII главе «Часа Быка» – «Три слоя смерти».

В докладе не рассматриваются спорные общелитературоведческие вопросы, связанные с расхождениями в трактовке понятия композиции и смежных с ним понятий различными литературоведческими школами и отдельными исследователями.

Вводные замечания

Объёмное исследование, претендующее на полное и всестороннее раскрытие заявленной темы, должно было бы начинаться подробным рассмотрением понятия «композиция литературного произведения» (во всяком случае, применительно к эпическим произведениям) и смежных с ним литературоведческих понятий, каковое рассмотрение должно было бы включать анализ расхождений в трактовке этих понятий различными научными школами и отдельными исследователями. Далее, исходя из особой роли скульптуры в композиции «Часа Быка», оно должно было бы включать обзор публикаций, посвящённых роли скульптуры в литературных произведениях – в первую очередь в тех, где скульптура является важным элементом композиции, как, например, в «Каменном госте» и «Медном всаднике» А.С.Пушкина [см.: Якобсон Р. О. Статуя в поэтической мифологии Пушкина \\ Якобсон Р. О. Работы по поэтике. М.: Прогресс, 1987. – С.145–180] либо в лироэпическом стихотворении И.В.Одоевцевой «В Летнем Саду», а также исследовать роль скульптуры в творчестве И.А.Ефремова. На пересечении этих направлений исследовательской работы выявлялось бы с наибольшей полнотой и очевидностью как общее, так и особенное применительно композиции «Часа Быка» в целом и такой важной частности, как роль скульптуры в этой композиции.

Вместе с тем, в нашем случае строгое следование обозначенной здесь канонической схеме работы вело бы к несомненным диспропорциям.

Во-первых, роль скульптуры в художественном творчестве И.А.Ефремова в целом – даже при самом беглом обзоре – оказывается настолько значительной (и в этом специфика И.А.Ефремова как писателя), – что попытка её системного рассмотрения неизбежно оттеснила бы вопрос о композиции «Часа Быка» на периферию нашего внимания. Во-вторых, совокупность даже одних только цитируемых публикаций, в которых сопоставляются различные подходы к литературоведческим понятиям – в частности группирующимся вокруг понятия «композиция» – настолько велика, что сама может быть предметом объёмного научного исследования. Попытка включить подобный обзор в узкоспециальную работу привела бы к нежелательному «разбуханию» её фоновой – а значит, вспомогательной – общелитературоведческой части и увела бы нас в сторону от тематики нашего конвента. Тем не менее, исходя из того, что участники феодосийской встречи – это не только филологи, но и представители других областей знания, всё же дадим предельно сжатые определения литературоведческих понятий.

Композиция и смежные с ней понятия

Под композицией (от лат. compositio – составление, состав, сложение) обычно понимают построение изобразительных элементов, которые организуют художественное целое произведения. «Композиция <это> расположение и соотнесённость компонентов художественной формы, т.е. построение произведения, обусловленное его содержанием и жанром. <...> Композиция скрепляет элементы формы и соподчиняет их идее» [Хализев В.Е. Композиция \\ Литературный энциклопедический словарь. – М.: Советская энциклопедия, 1987. – С.164.] Единицей композиции называют такой «отрезок» произведения, в пределах которого сохраняется одна определённая форма, один способ литературного изображения – например, динамическое повествование, статическое описание, диалог, реплика, внутренний монолог, письмо персонажа, лирическое отступление и т.п. Иногда уточняют, что композиция – это взаимосвязь разнородных компонентов литературного произведения [Кожинов В. Композиция \\ Краткая литературная энциклопедия: В 9 т. – 1978. Т. 3. – М.: Советская энциклопедия, 1966. – Стлб. 694–696].

Важно различать внешнюю и внутреннюю композицию.

В эпических текстах внешняя композиция представляет собой деление на тома, книги, части, главы, авторские предисловия, послесловия. Применяя к литературоведению понятийный аппарат общей теории систем, традиционно используемый, в частности, в языкознании, можно говорить о различной степени включённости элементов композиции в художественный текст. Степень включённости может быть полной – например, основной текст главы, пролог, эпилог; высокой – заглавие произведения, заглавия его частей, стихотворные колонтитулы страниц прозаического произведения (это очень редкий случай, с ним мы сталкиваемся, например, в сказке У.Теккерея «Кольцо и роза»), авторские примечания; меньшей степенью включённости характеризуются список действующих лиц (обычно есть в драматических произведениях, но есть – что необычно – и в романе «Час Быка»), оглавление, эпиграфы, посвящения; наконец, авторские предисловия и послесловия скорее примыкают к литературному произведению, чем составляют его часть. На наш взгляд, можно говорить и об авторских нетекстовых элементах композиции – это, например, схема Бородинской битвы в романе Л.Н.Толстого «Война и мир», неразрывно связанные с текстом авторские рисунки в повести А. де Сент-Экзюпери «Маленький принц».

В связи нетекстовыми элементами уместно вспомнить, что в первом книжном издании «Часа Быка» [Ефремов И.А. Час Быка. – М.: Молодая гвардия, 1970] заставочные иллюстрации И.Н.Шалито и Г.Н.Бойко (разумеется, не являющиеся элементами композиции романа) связаны с ней очень тесно. На первом развороте мы видим экипаж звездолёта «Тёмное Пламя», нарисованный по описанию скульптурной группы, исключённому из пролога этого издания, что как бы компенсирует часть удаленного текста. На втором развороте – персонажи планеты Торманс. Эти части композиции издания, композиции книги как произведения полиграфического искусства, находятся в резонансе и с исключённой частью пролога (присутствующей в следующих изданиях), и с таким элементом экспозиции, как список главных действующих лиц, состоящий из двух частей: «Экипаж звездолёта “Тёмное пламя”» и «Персонажи планеты Торманс».

Внутренней композицией называют организацию предметного мира произведения, выделяя такие части, как экспозицию (представление читателю героев произведения и обстоятельств, в которых они действуют), завязку, кульминацию (момент наивысшего напряжения), развязку. Для внутренней композиции важно чередование сюжетных и внесюжетных элементов (частей текста, на протяжении которых действие не развивается, например лирических отступлений), а также наличие и характер временнЫх перестановок: порядок изложения событий не всегда тождествен порядку следования самих событий. [Последний аспект композиции разработан в теории литературы настолько подробно, что невозможно не дать ссылку хотя бы на два наиболее авторитетных источника: 1. Бахтин М. М. Формы времени и хронотопа в романе. Очерки по исторической поэтике. \\ Бахтин М. М. Вопросы литературы и эстетики. – М.: Худож. лит., 1975.С. 234–407; 2.  Кожинов В. В. Сюжет, фабула, композиция \\ Кожинов В.В. Теория литературы. Основные проблемы в историческом освещении. – М.: Изд-во АН СССР, 1964, Ч. 2: Роды и жанры литературы. – С. 408–485.]

Композиционная особенность, общая всем четырём романам доктора биологических наук, профессора И.А.Ефремова – органичное включение лекций (либо близких к ним монологов) в художественный текст. Высокая степень нагруженности художественной прозы такого рода внесюжетными элементами отмечается в различные эпохи и в различных литературных традициях: чего стоят хотя бы философические беседы условных пастухов и пастушек чрезвычайно популярного во Франции XVII века романа-эпопеи О. д’Юрфе «Астрея» (5399 страниц в первом издании 1607 – 1628 годов)! На наш взгляд, изучение упомянутой особенности «Туманности Андромеды», «Часа Быка», «Лезвия бритвы» и «Таис Афинской» представляет интерес в первую очередь в канонологическом отношении. [Канонология – раздел литературоведения, изучающий восприятие литературного произведения обществом и тем самым – опосредованным образом – состояние общества.] Здесь мы сталкиваемся с резкой поляризацией читательского восприятия: для одних лекции – это несомненное и важное достоинство ефремовских романов, для других – существенный недостаток.

Скульптурные группы в прологе и эпилоге «Часа Быка»

Фабула «Часа Быка» построена по принципу «рассказ в рассказе», что находит отражение и во внешней композиции. Основное действие романа – первая экспедиция землян на Торманс; оно подано как фильм, который смотрят старшеклассники в эпоху второй экспедиции на эту планету – время действия пролога и эпилога. Одна из реплик эпилога указывает, что со времени основного действия прошло не менее ста лет. [В неформальном сообществе «Нооген» существует традиция перевода относительной хронологии ефремовского будущего в абсолютную; в рамках этой традиции можно было бы говорить соответственно о XLI (сорок первом) и XLII (сорок втором) веках «нашей эры», подробнее: Ерёмина О.А., Смирнов Н.Н. Иван Ефремов. – М.: Молодая гвардия, 2013. – С.638–644.] Двухчастный список действующих лиц (только основной части), помещённый перед прологом – это самый первоначальный элемент экспозиции – ознакомления читателя и с героями повествования, и – отчасти – с ситуацией. Действие пролога до выхода школьников к памятнику на месте старта звездолёта «Тёмное Пламя» вводит нас в идейную проблематику романа и в проблематику фантастических научно-технических допущений – И.А.Ефремов соблюдает каноны научно-фантастического жанра так же безупречно, как например, Ф.М.Достоевский в «Преступлении и наказании» – каноны детектива. (Замечу в скобках: диалог «Читали ли вы “Час Быка”? – Нет, я не читаю фантастику», на мой взгляд, так же странен, как диалог «Читали ли вы “Преступление и наказание”? – Нет, я не читаю детективов.») И наконец, часть пролога, производящая особенно сильное художественное впечатление – красивое [ефремовцы не боятся слова «красивый»] и печальное описание памятника звездолёту и его экипажу – знакомит нас с каждым из тринадцати главных героев – землян. (Знакомство с тормансианами будет происходить по мере их появления в основной и в боковых сюжетных линиях романа.) Описание скульптурной группы предвосхищает и отдельные сюжетные элементы: мы заранее знаем, кто из звездолётчиков вернётся на Землю, а кому суждено погибнуть на Тормансе. Сорок лет назад автор доклада, благодаря любезности Таисии Иосифовны, листал беловую рукопись «Часа Быка»: на восточной стороне памятника по этой версии романа было не восемь, а семь человек, на западной – шесть: социолог-лингвист Чеди Даан первоначально должна была погибнуть на Тормансе.

Каждая скульптура – это и внешность персонажа, и его характер, и запечатлённое мгновение, эпизод работы экспедиции. Скульптуры в описании Ефремова предстают нам настолько «живыми», ощущение «именно так и никак иначе» настолько сильно, что невольно напрашивается сравнение с гениальным памятником А.С.Грибоедову работы А.А.Мануйлова на Чистых Прудах в Москве: горельефы, обрамляющие пьедестал, сопоставляются с персонажами комедии «Горе от ума» мгновенно – и так легко, что ни малейшим сомнениям, кто есть кто, места не остаётся.

Последняя часть пролога – обсуждение памятника – придаёт этой части романа сюжетную завершённость. Экспозиция романа «Час Быка» образует собственную сюжетную линию.

Ни в одной литературной традиции, ни в Европе, ни на Востоке (если можно говорить о «Востоке» как относительной целостности), ни где-либо ещё, ни в стихах, ни в прозе, автору доклада не встречался такой способ экспозиции, как описание памятника действующим лицам основной части произведения. Это даёт основание выдвинуть гипотезу о безусловной художественной новизне указанного композиционного приёма как существенного элемента художественной новизны романа «Час Быка». Предвосхищение такого приёма можно усмотреть в кратком описании берилловой геммы с изображением главных героев в прологе второй (эллинской) части повести И.А.Ефремова «На краю Ойкумены», написанной за двадцать лет до «Часа Быка».
Построение «рассказ в рассказе» обогащено ещё одним дополнительным композиционным приёмом. Но это не дополнительный уровень вложения: фильмы, которые Чойо Чагас показывает Фай Родис в своей секретной подземной резиденции (глава «Цена рая»), не образуют сюжетной линии. Перед нами построение, которое можно было бы назвать «пульсирующим» или, если использовать ефремовское слово, «пульсационным». Дело в том, что структура эпилога в общих чертах повторяет структуру всего романа. После обсуждения школьниками просмотренного стереофильма (основного действия романа, которое завершается гибелью Фай Родис) обнаруживается, что есть ещё один фильм, отснятый после смерти главной героини. Его также смотрят и обсуждают – и это подарок читателю, которому не хочется расставаться с героями произведения и которому интересно, «что будет дальше».

Таким образом, в составе эпилога выделяются аналог пролога, аналог основного действия и, так сказать, мета-эпилог. Автору не изменяет чувство меры: никакого «фрактала» читателю не уготовано, в «мета-эпилоге» ученикам показывают не фильм, а стереоснимки: памятник Земле, воздвигнутый на Тормансе. Этот финальный аккорд является своего рода эхом эмоционального центра пролога: и здесь, и там – скульптурная группа! И если описание памятника звездолёту «Тёмное Пламя» и его экипажу составляет главную часть экспозиции, то описание созданных тормансианами памятников Фай Родис, Таэлю, Гзер Бу-Яму, Вир Норину и Сю-Те играет роль развязки романа. Интерпретация, которую дают персонажи обрамляющей сюжетной линии, однозначна: Час Быка на Тормансе кончился, уничтожен ещё один очаг инферно.

Коль скоро мы позволили себе коснуться канонологической проблематики, стоит заметить, что интерпретация скульптурной группы эпилога современными читателями не столь однозначна. На форуме «Ноогена» можно прочесть дискуссию, в которой одна из сторон указывает: установка памятника говорит о заявленной идеологии и о заявленных целях, действительные же цели политических режимов и их практическая (то есть экономическая) деятельность не всегда соответствуют заявленному. Представляется, что такая интерпретация, в принципе допустимая, выходит за пределы авторского замысла, так как разрушает композиционную целостность произведения.

Заключительные замечания

Во-первых, несколько слов о скульптуре. Здесь в заключение необходимо отметить, что в романе мы встречаемся и с другими скульптурами. В главе «Три слоя смерти» описания изваяний, увиденных землянами в мёртвом городе Кин-Нан-Тэ, передают дух цивилизации Хвостового Полушария Торманса, а надгробный памятник, к которому прикован взгляд Тивисы Хенако в предсмертные минуты, оттеняет её глубокую печаль. В главе «Маски подземелья» вдохновенные прекрасные лица, изваянные неведомым тормансианским скульптором и закрытые чудовищными масками – аллегория одного из главных тезисов И.А.Ефремова: человек по природе своей хорош, и лишь общественное неустройство в мире, где всего не хватает, искажает его природу. Стереоскопическая диорама (виртуальная скульптура), подаренная Кин Рухом, оттеняет чувства Фай Родис в главе «По краю бездны». Памятник Всемогущему Времени в последнем жилище Фай Родис подводит читателя к «запретным» вопросам о смысле и бренности жизни. Эти эпизодические внесюжетные элементы стоят в одном ряду с имеющимися в романе описаниями картин, танцев, песен, стихотворными цитатами.

Описания же скульптурных групп в прологе и эпилоге заметно выделяются из этого ряда эпизодических элементов, играя, как было показано выше, существенную роль в композиции романа в целом.
Во-вторых, отметим также, что в основной части «Часа Быка» имеются временнЫе перестановки, связанные в одном случае с пребыванием Фай Родис в секретной подземной резиденции Чойо Чагаса, а в другом – с полученным Чеди Даан ранением. Эти композиционные приёмы применены для большей связности повествования и не стоят в одном ряду с теми особенностями романа, которые были рассмотрены выше.

В-третьих, говоря о структуре «Часа Быка», трудно удержаться от её сопоставления со структурой других романов И.А.Ефремова. Оставляя за пределами рассмотрения дилогию «Великая дуга» и исторический роман «Таис Афинская» – это явно выходило бы за рамки нашего Конвента, – отметим несомненный рост писательского мастерства И.А.Ефремова в «Часе Быка» по сравнению даже с таким блистательным шедевром, как «Туманность Андромеды». В композиции «Туманности Андромеды» с её множественными сюжетными линиями, которые, как и несколькими годами позже – в романе-эпопее «Лезвие бритвы» – сойдутся воедино к концу произведения, перебрасывание действия со звездолёта «Тантра» на коммунистическую Землю и обратно (I глава – «Тантра», II – Земля, III – «Тантра», IV – снова Земля, V – опять Земля вместо (sic!) ожидаемой космической экспедиции «Тантры» – и только VI – снова «Тантра» – наконец-то!) – представляет собой скорее испытание для читателя, а в восприятии читателя-ребёнка это недостаток, потому что остро-приключенческий сюжет не находит ожидаемого продолжения в V главе, что вызывает, во всяком случае у ребёнка, некоторое разочарование. Композиция же «Часа Быка», как мы стремились сегодня показать, не только не создаёт элементов разочарования, не только отлично работает на выполнение основной задачи, связанной с идейно-художественным содержанием романа, но и сама по себе является крупным художественным достижением в нашем любимом жанре – научной фантастике.

Март 2014, Алжир – июнь 2019, Феодосия