Андрей КОНСТАНТИНОВ,
Москва
ЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ КАЧЕСТВА В СОЗДАНИИ ЕФРЕМОВСКОГО БУДУЩЕГО
"Жизнь на земле без боязни,
красивая, простирающаяся вдоль и вширь, как светлая, устланная мрамором дорога,
- вот что сделалось моей мечтой и заботой".
И.А.Ефремов. "Таис Афинская".
В "Лезвии бритвы" Иван Антонович словами главного героя отмечает такой исторический факт:
"Церковь к концу средневековья разрослась в мощную организацию с широкой и неограниченной властью, и по законам диалектического развития зерна ошибок, посеянных при её основании, разрослись до неизбежного противоречия с самим существом христианской религии - до чудовищного по кровожадности и жестокости преследования ведьм, а заодно и всякого свободомыслия..." [1].
Закономерность, здесь описанная, относится не только к христианству и католической церкви, она довольно универсальна, и масштаб негативных последствий зависит лишь от могущества той организации, которая взяла на себя роль проводника в жизнь изначальной светлой идеи.
Пару лет назад Аллан Иванович Ефремов говорил в небольшом кругу, что отец называл две великие попытки реализовать светлую идею, обернувшиеся совершенно противоположным: христианство и коммунизм. Первое началось с проповеди любви к ближнему, а обернулось инквизицией и охотой на ведьм; второй начался как провозвестие мира свободы и справедливости, а обернулся лагерями за колючей проволокой. Причины Иван Антонович - со слов его сына - видел в создании никому не подконтрольного аппарата, вскоре превращающегося в самодовлеющую систему; главной задачей такой системы, изначально созданной для реализации идеи, становится лишь собственное сохранение, с неизбежным подавлением любого альтернативного мнения как потенциально опасного. Средство пожирает свою цель.
В то же время И.А. Ефремов мир, о котором мечтал и который описал в "Туманности Андромеды", всегда прямо называл коммунизмом, и это было не для "отвода глаз", что нетрудно обосновать. Например, в романе "Час Быка" Фай Родис говорит Таэлю:
"Диалектический парадокс заключается в том, что для построения коммунистического общества необходимо развитие индивидуальности, но не индивидуализма каждого человека. Пусть будет место для духовных конфликтов, неудовлетворенности, желания улучшить мир. Между "я" и обществом должна оставаться грань" [3].
В этой цитате словосочетание "коммунистическое общество" предстаёт незаменимым, образуя диалектическую пару с понятием "индивидуальность".
Но дело здесь даже не в названии, а в образе прекрасного будущего, к которому стоит стремиться, но для достижения которого смертельно опасно всецело полагаться на отчуждённые, формализованные структуры. Даже когда удаётся избежать наиболее страшных последствий всевластия по определению бездушного аппарата, общая закономерность перерождения сохраняется:
"...Только в начале своего возникновения любая религия живет и властвует над людьми, включая самых умных и сильных. Потом вместо веры происходит толкование, вместо праведной жизни - обряды, и все кончается лицемерием жрецов в их борьбе за сытую и почетную жизнь" [2].
Лицемерие и формализм, особенно развившиеся в 70-е гг. и погубившие Советский Союз, также вполне иллюстрируют эту закономерность.
Сказанное не означает отрицание любой администрации, хотя она и бывает чрезмерно разросшейся и бюрократизированной, но наличие идеологического аппарата - опасный диагноз; как гласит народная мудрость: "Хочешь загубить дело - создай комиссию".
Подавление любого инакомыслия, достигшее у нас апогея во второй половине 30-х гг., неприемлемо, но столь же неприемлема, с другой стороны, ликвидация каких-либо нравственных и культурных ориентиров для человека, что в нашей стране произошло в 90-е, причём эти крайности сходятся и взаимно порождают друг друга. Вновь послушаем Ивана Антоновича:
"Любое насилие обязательно порождает контрсилу, которая неумолимо будет развиваться и проявится не сразу, но неизбежно и подчас с неожиданной стороны" [3].
"Тяжкие годы культа личности нанесли очень серьезный ущерб прежде всего идеологическому воспитанию, вывели на широкую дорогу безыдейного, занятого лишь собой мещанина" [4].
В 90-е гг. мещане победили политически, и теперь мы пожинаем плоды этой "победы" в виде поддерживаемой правительством деградации культуры, науки и образования. Падение нравов и социальная неустроенность в свою очередь порождают тоску по "сильной руке". Так замыкается круг, выход из которого возможен только по лезвию бритвы между крайностями тоталитаризма и либерализма, или, говоря словами Ивана Антоновича: "между гангстеризующимся капитализмом, лжесоциализмом и всеми их разновидностями" [3].
Вера во всемогущий аппарат возникает тогда, когда не хватает веры в человека, следовательно - в первую очередь нужна подготовка людей с высокими духовными ориентирами, способных нести и передавать другим деятельную доброту и веру в свои силы. Иными, словами, нужно воспитание и самовоспитание.
"Коммунистическое воспитание - вовсе не социальная надстройка, как мы думали раньше. Это производительная сила общества. Подобно тому, как экран мгновенно увеличивает изображение в кинопроекторе, такое воспитание позволит во много раз повысить производительные силы будущего общества. Каким образом? Прежде всего отсутствием многоступенчатой системы контроля. Ставя пределы, лимитируя предприимчивость и инициативу, мы неизменно убиваем в зародыше самостоятельность мышления, как, может быть, и полет фантазии. Самоконтроль, самоусовершенствование, самовоспитание снимут целый ряд заградительных барьеров" [5].
Обратим внимание на эту мысль Ефремова: высокие человеческие качества делают ненужными бюрократический контроль, здесь начало пути по лезвию бритвы. Я сейчас стараюсь не затрагивать вопросы политические, о том, что, к примеру, в трудные 20-е гг. ХХ в. молодое советское государство понимало важность воспитания и подъёма культурного уровня народа, а сегодняшнее буржуазно-бюрократическое государство, похоже, этого понимать не желает, и задача при нынешнем общественном порядке становится с этой стороны труднее. Так или иначе, только подготовленные люди, вооружённые знанием и не подверженные политическим манипуляциям, этот порядок могут изменить, и в "Лезвии бритвы" Ефремов пытается показать осознание этой истины людьми разных стран с разными социально-экономическими и политическими системами. Вот как это суммируется в эпилоге к роману:
"Конечно, узка и трудна та единственно верная дорога к коммунистическому обществу, которую можно уподобить лезвию бритвы. От всех людей на этом пути требуется глубокое духовное самовоспитание, но совсем скоро они поймут, что их на планете теперь много. Простое пробуждение могучих социальных устоев человеческой психики, пробуждение чувств братства и помощи, которые уже были в прошлом, но были подавлены веками угнетения, зависти, религиозной и национальной розни ...даст людям такую силу, что самые свирепые угнетения, самые железные режимы рухнут карточными домиками, так что человечество застынет в удивлении" [1].
Следует сказать, что воспитание и самовоспитание нельзя основывать на голой, железобетонной воле - такой путь уныл, безрадостен, продуцирует комплекс вины из-за "несоответствия ожиданиям" и всегда на грани психического срыва.
Гораздо более надёжны те проводники, которые наполняют нас радостным ощущением осмысленности существования. Такое ощущение создаёт наша бескорыстная помощь тем, кому мы нужны, такое ощущение создаёт объединяющее людей в общем деле чувство товарищества, и такое ощущение возникает, когда мы соприкасаемся с красивым, необычайным, захватывающим дух - будь то в тайнах истории и мироздания, в людях, природе, путешествиях или в искусстве. Это и будут те основы, на которых можно и нужно строить воспитание и самовоспитание. Присутствие и развитие ощущения полноты жизни, резонирующего в самом сердце, и будет критерием правильности пути, который можно назвать путь сердца, и о котором по-разному говорили такие выдающиеся мыслители-гуманисты ХХ века, как Антуан де Сент-Экзюпери, Эрих Фромм, Рерихи и Иван Антонович Ефремов. В романе "Час Быка" Фай Родис обращается к тормансианам, в роли которых сегодня находимся мы:
"Если уж находиться в инферно, сознавая его и невозможность выхода для отдельного человека из-за длительности процесса, то это имеет смысл лишь для того, чтобы помогать его уничтожению, следовательно, помогать другим, делая добро, создавая прекрасное, распространяя знание. Иначе какой же смысл в жизни?" [3].
Примечания:
1. И.А.Ефремов. "Лезвие бритвы".
2. И.А.Ефремов. "Таис Афинская".
3. И.А.Ефремов. "Час Быка".
4. Из письма 1964 г. "Я верю в здравый смысл и разум" // "Советская Россия" от 29 апреля 1987 г.
5. Великое кольцо будущего (интервью с И.А.Ефремовым) // "Сверхновая", № 37-38. С. 157-177.