Великая река Волга издавна обживалась русскими людьми. Однако в представлении современного москвича Волга начинается не раньше Ярославля, а то и Нижнего Новгорода. Огромное количество старинных городков и значимых для русской истории мест расположено на Верхней Волге, между Тверью и Ярославлем. Один из самых известных городов Верхневолжья - Углич.

Углич небольшой - тридцать восемь тысяч жителей. Рядом на Волге стоит ГЭС. Волга уже здесь выглядит внушительно, направляя своё русло почти точно на север – к Рыбинскому водохранилищу.

Сразу обращаем внимание на резкий контраст – город ухожен только в той части, где бывают иностранные туристы. Вечером улицы с площадями пустынны. Утром и днём туристы идут нескончаемыми процессиями из теплоходов, местные же рукодельники и торговцы сувенирами стоят рядами не менее плотными и предлагают свой обычный набор – от русской одежды и малахитовых пирамидок до дагестанских сабель и картин.

Перед революций город был в три раза меньше, однако гораздо ухоженнее – из десяти тысяч жителей полторы тысячи являлись купцами, заботящимися о благообразии внешнего вида. В вечернее время улицы освещались керосиновыми фонарями, существовала в городе и телефонная линия, а также добрый десяток гостиниц. При этом только в начале ХХ века появилась нумерация домов - до этого местожительство горожан значилось по номеру квартала (всего их было 72), улице и фамилии домовладельца.

Знаменитые в советские время часы «Чайка» делают именно здесь, а известный в столице угличский сыр в местных магазинах почти не продаётся. Даже несмотря на присутствие в городе – ни много, ни мало – научно-исследовательского института маслоделия и сыроделия! На первый взгляд кажется, что местные жители совсем не ощущают древность своих мест, – а первые упоминания об Угличе относятся к седому 937 году. Территория на берегу Волги, застроенная старинными церквями и палатами живёт как бы сама по себе, а остальной город – сам по себе. Архитектурные памятники за пределами небольшого оазиса нуждаются в реставрации. Странно было лицезреть ночную дискотеку в непосредственной близости от исторического центра.

…Ночью долго шёл убаюкивающий дождь. Под утро он закончился и далее возникал лишь спорадически. Честно говоря, мы даже были рады такой погоде – всё вокруг менялось каждые пять минут, тучи то наплывали слоистыми громадами, то растворялись в омытой синеве неба. Волга отражала все эти изменения, белоснежные теплоходы ритмично подходили к пристани и отходили от неё.

К нам, узрев в нас русских туристов (повсюду были французы), подошла женщина, которая зарабатывает тем, что по собственному почину проводит экскурсии по городу и церквям. Мы разговорились с ней и узнали много нового. Один из поразивших нас нюансов: всем известно выражение «Растекается мыслью по древу» (в оригинале – «растекашется мыслию по древу») - одно из тёмный мест «Слова о полку Игореве», которое трактуется по-разному. По мнению многих исследователей, под «мыслию» скрывается название белки. В контексте памятника это звучит логично. По версии нашей собеседницы, первоначально выражение звучало так: «Растекается мысью по древу» и отображало собой процесс подготовки доски перед написанием иконы. Мысь – это особое масло, которое наносили на доску, и эта «мысь» по древу, то есть по доске, медленно растекалась. Соответственно, было время неторопливо посидеть и подумать.

В центральном храме, ставшем теперь музеем, висит икона, на которой Саваоф (Бог-Отец) изображён в чалме. Там же – древо местных святых, причём все святые почему-то сидят в цветках лотоса и, похоже, в одноимённых позах. Подобное изображение индийских бодхисаттв можно увидеть в музее Востока. Многовековой давности фрески смотрели на нас пристально и строго, призывая сосредоточиться и отбросить всякое легкомыслие.

Отстраняясь от внешнего мира, проникались атмосферой места. Угличское княжество с 1207 по 1219 годы входило в состав Владимиро-Суздальской земли, а в 1389 году (год смерти Дмитрия Донского) было окончательно присоединено к Москве, хотя, судя по документам, уже Иван Калита распространил на Углич московское влияние.

Но историческую славу город приобрёл в конце ХVI века.

Во второй половине XV века в Угличе построили кремль и княжеский дворец с тронной палатой. Кремль стоял на острове, образованном Волгой, её небольшим притоком и рвом, огибающим крепостные стены с юга. Теперь от кремля остались только оплывшие валы и полузасыпанный ров. Однако до сих пор на территорию кремля можно попасть лишь по кирпичному мосту. Сейчас здесь парк, среди которого высятся несколько храмов, в которых размещается историко-художественный музей с картинной галереей. Между зданиями две главные достопримечательности: Тронная палата и церковь Спаса на Крови.

Тронная палата с украшениями из фигурного кирпича, массивной полукруглой дверью из потемневшего от времени дерева с причудливым орнаментом, празднично-яркой изразцовой печью и фреской Христа Спасителя внутри была по преданию домом несчастного царевича Дмитрия. Церковь Спаса на Крови выделяется необычным для храма бордовым цветом и стоит у самой Волги.

Царевич Дмитрий, 9 лет, был убит (убился?) в 1591 году. У Ивана Грозного было три сына; Фёдор «умом слаб дюже», детей не имел; Дмитрия убили; Алексея убил сам Иван Васильевич…

Прервался род Рюриковичей, страна лишилась Хозяев, которые имели право ею владеть. И теперь любой холоп типа Бориски Годунова мог стать царём! Помните комедию «Иван Васильевич меняет профессию»: «Бориску? На царство??» А всё равно стал Годунов царём. Представляете, какая смута в душах? И довольно скоро она выплеснулась наружу. Бунты, самозванцы, иностранцы… До смерти последнего Рюриковича такого никогда не было. Да ещё Страшного Суда ждали изо всех сил с 7000 по 7777 год по православному летосчислению (с конца ХV по 60-е годы XVI века). Но Конец Света тоже не наступил. Что делать человеку? Как жить? Кто виноват в обмане? Уже тогда стали задавать такие вопросы, обратили взгляды и помыслы свои на землю, разглядели, в чём жили до сих пор, и та-акое началось… Впрочем, с точки зрения науки истории, не началось, а творчески продолжилось.

После гибели царевича Дмитрия Борис Годунов был назначен расследовать преступление и восстание горожан в 1591 году. К делу было привлечено свыше 180 человек. Смерть царевича была признана случайной. Мать царевича была пострижена в монахини, родственники подвергнуты опале. С мятежными угличанами Годунов поступил просто: не мудрствуя лукаво, сослал всё население города поближе к Сибири – «на житьё». Не только люди были наказаны: был сослан и колокол, что созывал людей на площадь. Везли его зимой через всю Россию в Тобольск под усиленной охраной. Интересно, что с экономической точки зрения колокол проще было переплавить, но – не решились. Или же приоритеты были другие и символическое наказание оказалось важнее, нежели экономическая выгода. Так что массовая депортация известна в России задолго до ХХ века.

Сейчас колокол висит в музее – внутри той самой церкви, что выстроена в память невинноубиенного царевича, и кажется, что он хранит в себе отзвуки былых драм.

Поблизости возвышается Воскресенский монастырь (XVII век) массивной громадой утвердившись на земле и выдвинув в синее небо насаженные на плотные башни выпуклые ядра луковиц. Колокольня вырастает тут же, из основного здания.

За Воскресенским монастырём, перед самой плотиной неприметно существует «Музей русской мифологии и суеверий», называемый в простонародье музеем нечистой силы. Это музей частный, занимает всего пол-дома – две комнаты и коридор между ними.

Семья питерцев-художников, Дарья и Саша, приехала в Углич по зову сердца несколько лет назад. Они создали музей, уникальный сразу во многих отношениях. Во-первых, большинство экспонатов сделала сама Дарья – а это восковые и тряпичные куклы в соответствующей их статусу обстановке, картины, обереги. Много древностей X-XI веков они с мужем обнаружили собственноручно в окрестностях Углича.

Саша - непроницаемый флегматик с добродушной лукавинкой в глазах и бородой, заплетённой в косичку - с таинственностью рассказывает обо всех представленных персонажах (экспонатами их назвать язык не поворачивается, настолько живыми они кажутся) и их многочисленных аксессуарах.

Особо запомнилась нам девушка, решившая провести сеанс святочных гаданий перед зеркалом, в результате чего к ней явился бес со зловещей улыбкой. А девушка-то, чтобы установить контакт с зазеркальем, сняла с себя и крестик, и пояс, и все прочие обереги. Единственное, что ей теперь остаётся, - воскликнуть: «Чур меня!», то есть призвать языческого бога Чура (или Щура) – хранителя рода.

Старичок-Полевичок среди колосьев с кузнечиком на посохе, Кикимора, путающая пряжу по простоте душевной, Баба-Яга во всём великолепии – всё сделано с прочувствованностью необычайной, обо всём тут рассказывается, приводится множество историй и легенд. Саша повествует о героях народных представлений, будто добрую сказку на ночь для детей читает. Совсем не страшно.