ПЕРЕПИСКА С УЧЁНЫМИ, №№ 101-148

101

И.И. ПУЗАНОВУ

Дорогой Иван Иванович!

Очень обрадовался Вашему, как всегда остроумному и брызжущему энергией письму. В последнее время по моим болезням виделся с Вами мало и - так не хватает более длительного общения с Вами.

Я послал Вам стихотворение "Сад Прозерпины"¹, вовсе не надеясь, что он понравится Вам по смыслу, но лишь тщась доставить Вам удовольствие неким красотами стиля. Что до содержания, то оно нравится мне - во мне есть такая грустительная струнка, которая отсутствует в Вашем массивном, цельновырезанном Я...

Здесь, в Мозжинке, я вовсе не потому, что причислен к сильным мира сего, к которым Вам упорно хочется меня отнести. Здесь я - презираемый плебей, снявши дачу до сентября по причине отсутствия владельцев². И вообще, что я сейчас такое? - отставной профессор, уволенный (именно!) из Академии по временной инвалидности на пенсию в 1200 руб. без мундира и квартиры. Хорошо, что временной, а ежели бы постоянной? И от этого было не столь далеко!

Моя временная инвалидность продлится до ноября. За это время я хочу съездить в сентябре-октябре в Коктебель. Может быть, если с литературными делами (книга о Монголии, с которой сейчас вожусь) получится все как надо, то я задержусь на инвалидности еще на полгода (есть такая возможность). Тогда, избавленный от дурацкого академического часоотсиживания, я мог бы продвинуть новые рассказы и закончить новую повесть.

У нас усиленно заговорили о сокращении оплаты ученым. Якобы должен быть подписан декрет, по которому ставка старшего сотрудника - 2 тыс., доктора - 3, зав[едующих] кафедрой или лабораторией - 4. Все платы за звание академикам и членкорам должны быть отменены. Это последнее было бы здорово - вся сволочь, которая налезла в Академию, ринулась бы куда-либо, в промышленность что ли, а академический воздух через пяток лет бы сильно очистился!

Однако с уменьшением ставок необходимо отменить и часоотсиживание - раз, дать по-серьезному больше лабораторий и квартир ученым - два, выписывать множество (именно множество!!) иностранной литературы. Боюсь, что всего этого невежды, коим надлежит сие ведать, не поймут и получится опять неладно. Ну, шут с ними, все равно неладно, пока лысенкоподобие продолжается. Попадалась ли Вам книга Frank W Lane "Animal Wonder World" и его же "Nature Parade", 1953 и 1954 гг. издания. Там автор собрал много интереснейших зоологических фактов о питании, скорости, силе, сне, заботе о потомстве и т.п. у различных животных. Интересна глава о загадках-зверях, включая снежного человека Гималаев, австралийского тигра из Северного Квинсленда, медведя Найди, гигантскую гиену, чимизета, нунду и чипекве из Восточной и Центральной Африки. Интересно сообщение, что изображения чипекве есть на воротах Иштар в Вавилоне, недавно раскопанных каким-то английским профессором.

Я думаю, что не следует ли перевести оные книги, издав их единым сборником.

Ну, вот видите, сколь длинное письмо, целая статья!

Не откажите написать на московскую квартиру, где я буду в начале сентября, будете ли Вы в Симеизе до октября или обязательно уедете в начале сентября.

Привет Вам от всего семейства. Е.Д. послезавтра улетает на месяц в Казахстан, Аллан - на Кавказе, в экспедиции, коллектором. Один я веду оседлую жизнь и перебираюсь лишь с санатория на дачу!

Ваш неизменно И. Ефремов

АРАН. Ф. 1674. Оп. 1. Д. 293. Л. 13. Авториз. машинопись.

102

И.И. ПУЗАНОВУ

Дорогой Иван Иванович!

Премного благодарен за то, что не забываете меня письмами и за подарок моей Алмазной Трубы"¹, об украинском издании которой, как водится, я даже не подозревал.

Что до Монголии, то книга о ней не получилась у меня так, как задумывалось². Вероятно, еще не успело все как следует отстояться, вернее мешали отстояться всякие новые задачи и работы. Ведь прежние великие путешественники, кроме того, что они великие, были счастливее нас тем, что могли ничем, кроме своих азиатских и африканских дел, не заниматься.

Поэтому, получив от автора экземпляр, не браните его уж очень придирчиво - помните, что автор заранее поднимал лапки кверху.

Сейчас, сидя в Коктебеле, понемногу набираю разбег для звездной повести³. Вещь очень трудная, но тем интереснее. Погода отличная, и здесь очень много народу, так что уединения не получается и нет настоящего сосредоточения. Мария Степановна передает Вам самый хороший привет. Приветствуют Вас и Шульцы, только вчера поминавшие Вас теплым и добрым словом.

Очень меня соблазняет Ваш проект заезда в Одессу на обратном пути, но все же придется от него отказаться. Еще далеко не надежен я в отношении самой пустяковой выносливости - например, когда добирался сюда самолетом, то начал пропадать при подъеме, не от морской болезни - оная меня не берет, а от какой-то сердечной немощи. Пароходные сообщения здесь для веселья мало оборудованы.

Кроме того, требуют к сроку на переосвидетельствование, а то перестанут платить пенсион, что будет плохо, так как с деньгами временная немощь тоже.

Здесь все увлечены домостроительством - покупают дома, берут участки и возводят саманные строения. Даже Шульцы и те купили дом над морем. Я пока что устоял от этого поветрия, но боюсь, что стойкость эта больше вызвана отсутствием денег и необходимостью сначала оборудовать хорошее жилье в Москве.

Кроме того, мне хотелось бы построиться в каком-либо более уединенном и экзотическом месте, например в Новом Свете или при подъезде к нему, там на низком мысу, под дорогой, где стоит коробка превосходного четырехкомнатного дома. Если решить способ подвоза материалов и с кем-нибудь скооперироваться, то можно получить чудеснейший дом прямо над морем.

Иначе же, как на берегу моря, по-моему, строиться не имеет смысла. Вместе с тем хочется иногда и еще более удаленный дом - например на окраине пустыни Гоби в Монголии или где-нибудь далеко на севере.

А Вы еще не болели этой болезнью? Или уже давно запланировали себе виллу?

Не порекомендуете ли какой-либо новый и доступный для получения труд по описательной географии Цейлона?⁴ Мне это понадобится для звездной повести. Он там фигурирует у меня в качестве Острова забвения...

В Коктебеле я буду до первого ноября, затем прочно в Москве. Очень завидую Вашему сыну⁵ - молодой и под тропиками. Хорошо!

Пишите, дорогой Иван Иванович.

Любящий Вас

АРАН. Ф. 1674. Оп. 1. Д. 293. Л. 14. Авториз. машинопись.

103

И.И. ПУЗАНОВУ

Дорогой Иван Иванович.

Давно не получал от Вас никакой весточки, а тут еще на днях, выйдя на работу, услыхал о Вас недобрые вести. Спешу проверить лично...

Якобы Вы подверглись некоему гонению за статьи и, по-видимому, еще в большей степени за стихи¹, которые будто бы зачитывались на многих заседаниях. Поскольку Трофимовская клика² за последнее время в самом деле как-то активизировалась, то я обеспокоился за Вас.

Напишите, пожалуйста, как обстоит дело, как Вы, что Вы и т.д.

Я переведен был, по возвращению из Крыма, на третью группу временной инвалидности на весь 1956 г. Эта группа дает право работать, и я вернулся в ПИН, попросив Обручева заведовать вместо меня лабораторией на полгода еще³. Сам пребываю в чине старшего научного сотрудника.

В институте и Академии дела не радуют - в особенности в нашем ПИНе.

Руководства фактически никакого нет, направление работ вперед неясно - видимо, хотят жить, как большинство академических институтов, по принципу: чего изволите, а вернее без всякого принципа. Народ расхлябался, нет ни товарищеской спайки, ни уважения к тому, что не является непосредственной тематикой данного лица или лаборатории. В общем, мне кажется, что институт идет к деградации в смысле научных достижений и кадров. Единственно возможной и действенной реформой было бы разделение нас на два института - биологической палеонтологии с морфологией и филогенией и стратиграфической палеонтологии⁴, коему место в Отделении геологических наук [так в тексте. Имелось в виду Отделение геолого-географических наук. - Ред.]

Но Орлов нипочем не решится проводить оную реорганизацию, поэтому впереди довольно нудная неопределенность.

Вчера вернулся Флеров из Китая после двухмесячного турне. Рассказывает много интересного, весьма восторженно отзывается о стране. Вообще порассказать Вам нашлось бы довольно много. Когда собираетесь в Москву?

Пишите, дорогой Иван Иванович, мы все по Вам соскучились.

Большой привет Вам от всего семейства.

Ваш И. Ефремов

АРАН. Ф. 1674. Оп. 1. Д. 293. Л. 15. Авториз. машинопись.

104

И.И. ПУЗАНОВУ

Москва. 21 марта 1956 г.

Дорогой Иван Иванович!

Вы, конечно, браните меня за предисловие справедливо, но и напрасно. Ведь я французского языка не знаю и перевода проверить не мог¹, а они для художественной выразительности и написали разные "эксцепционелли" [исключительный, особенный (франц.). - Ред.]. В русском оригинале никакой "исключительности" не было.

И конечно, так, как Вы предлагаете изменить предисловие, - будет лучше... Но ведь это - Вы! А сам автор что может сделать, если приходится писать о себе? Мрак безыменный в скудоумной голове моей!

Сейчас что-то взялись писать обо мне доклады и предисловия - сразу несколько. Я и не подозревал в себе такой проницательности и мудрости, какая мне приписывается. То, что делаешь, повинуясь лишь глухому инстинкту, в глазах литературоведов становится глубокой проницательностью. Если это так со мной - маленьким человеком, то что же накручено вокруг больших писателей прошлого - воображаю!

Сейчас еще одно интересно - достигли куда-то мои писания насчет сравнительной анатомии². Из одной высокой инстанции мне сообщили, что согласны с поставленными мной вопросами и будут ставить их перед Биоотделением АН в его новом составе. Может быть, удастся сделать что-либо в отношении лаборатории или института сравнительной анатомии?

Пошли бы Вы на руководство таким предприятием?

Чувствую себя по-весеннему плохо - что-то еще во мне неладно. С писанием тоже не клеится - все труднее становится совмещать два дела. Может быть, следует мне совсем покинуть Академию или взять трехгодичный отпуск из нее? Как Вы Посоветуете?

Все, что смогу, конечно, сделаю в Комитете по авторским правам. Мне кажется, что сам комитет заставит издательство уплатить Вам. Во всяком случае - десять тысяч под ногами не валяются. Советую попробовать с комитетом, а там видно будет.

Пока ничем блеснуть Вам в ответ не могу - "Дорога Ветров" все задерживается с печатанием - не везет. Но в "Молодой гвардии" скоро выйдет мой сборник³ - рад буду презентовать, тьфу, какое нехорошее слово, простите - подарить.

Спешу отправить письмо, поэтому молчу о разных новостях - об этом в следующем.

Большие приветы и лучшие пожелания от всего семейства.

Ваш всегда И. Ефремов

АРАН. Ф. 1674. Оп. 1. Д. 293. Л. 16. Авториз. машинопись.

105

И.И. ПУЗАНОВУ

Дорогой Иван Иванович.

Увы, приходится Вам все посылать назад¹.

Дело в том, что Комитет по защите авторских прав занимается теперь только художественной литературой и с наукой никакого дела не имеет.

Я попробовал было доказать, что научно-популярная литература имеет те же права гражданства, что и художественная, но безуспешно.

Единственно, чего я добился, - это упросил тамошнего спеца юридического отдела комитета посмотреть все Ваши материалы, с тем чтобы посоветовать - какова бесспорность и каковы шансы на выигрыш дела судом.

Он продержал десять дней и сказал, что не может высказать окончательного суждения, потому что надо сличать текст старого издания с дополнениями и текст вновь изданной книги, чтобы узнать, какая доля Ваших вставок действительно принята издательством и вошла в книгу. Для такой работы у спеца не было времени. Ему надо было, вероятно, заплатить, но, посоветовавшись с товарищами, я выяснил, что гонорар составит рублей триста, а то и пятьсот. Только за суждение, по-моему, столько платить не стоило, и я забрал материалы.

В общем все получилось неудачно, и мне жаль, что эта моя выдумка только затруднила Вас и ни к чему не привела.

В общем спец сказал, что думает, что можно заставить издательство заплатить, но это будет стоить труда или денег, если адресоваться к адвокату.

Может быть, есть смысл сделать так: сдать все это дело в концессию какому-нибудь юристишке, пообещав так: выиграет - половина, не выиграет - нет гонорара. Тогда Вы ничего не потеряете, и в то же время кляуза со всякой сволочью Вас минует.

Пока больше ничего не пишу - надо успеть послать на почту. Есть разные новости, но о них потом. А Вы совершенно правы в своих устремлениях, и я бы присоединился к ним с величайшей охотой, но ... возраст?

С приветами от всего семейства.

Всегда Ваш И. Ефремов

[далее автограф И.А. Ефремова]

Р.S. Извините, что подписал за Вас заявление - не очень искусно.

АРАН. Ф. 1674. Оп. 1. Д. 293. Л. 17. Авториз. Машинопись.

106

И.М. МАЙСКОМУ

Глубокоуважаемый Иван Михайлович!

Пользуюсь Вашей великой любезностью и посылаю данные о столь необходимых мне книгах. Их пока еще нет ни в одной библиотеке, мне доступной, и даже в Ленинской, в любых фондах¹. Вот эти три книги:

1. Wiener Norbert. "The human use of Human Beings" (revised edition). Еуre and Spottiswood Publishers, London, 1954.

2. Тhomson Georg, Sir. "Тhe Foreseeable Future ". Саmbridge University Press, London, 1955.

3. Ваrtlett M.S. "Аn Introduction to Stochastic Processes ". Саmbridge University Press, London, 1955.

Я не знаю сейчас переводного курса, но общая их стоимость будет примерно рублей шестьдесят, на наши деньги.

Как только понадобится вносить - позвоните, и я немедленно пошлю в кассу Книжного отдела, конечно, через кого-нибудь, так как не стоит, чтобы они знали, что это не для Вас.

Вообще срок заказа книг миновал 1 апреля, но для академиков они делают всяческие снисхождения.

Не откажите принять приветы и лучшие пожелания Агнии Александровне и себе самому от всего семейства.

С искренним уважением и благодарностью.

АРАН. Ф. 1702. Авториз. машинопись.

107

А.П.БЫСТРОВУ

Профессору Алексею Петровичу Быстрову

На добрую память.

Сия картинка¹, означающая будущее палеонтологии позвоночных, к коему она будет низведена старанием А.П.Б. и его возможных последователей.

Картинка предположительно изображает И.А.Е. в 65-летие, отправляющегося в экспедицию с силами и средствами тогдашнего уровня вертебральной палеонтологии [палеонтология позвоночных. - Ред.]².

С искренним уважением

СПбФ АРАН. Ф. 901. Оп. 1. Д. 66 (4). Л. 117. Копия.

108

А.П. БЫСТРОВУ

Высокоуважаемому профессору А.П. Быстрову.

Преподношу его любимый вид наземного позвоночного¹. При повороте этого изображения на 90° отчетливо виден направленный назад угол голеностопного сустава, который профессор Быстров иногда путает с коленным.

СПбФ АРАН. Ф. 901. Оп. 1. Д. 66 (4). Л. 139. Копия.

109

А.П. БЫСТРОВУ

Представляю уважаемому профессору один из аспектов излюбленного достопочтенным профессором Быстровым вида (и пола) позвоночных как доказательство того, что при значительной длине голени и соответствующей позе коленный сустав может быть скрытым¹.

СПбФ АРАН Ф 901 Оп 1 Д 66 (4) Л 157. Копия.

110

И.А. ЕФРЕМОВУ

Ленинград. 14 июля 1956 г.

Профессору И.А. Ефремову.

И.А. Ефремов, очевидно, считает, что профессорское положение позволяет ему утверждать, что бывают такие положения, когда коленные суставы у людей оказываются "скрытыми". Прилагаемый рисунок показывает, что никакое положение тела человека не делает его суставы скрытыми, если ... все открыто.

СПбФ АРАН. Ф. 901. Оп. 1. Д.66 (4) Л. 161. Автограф

111

А.П. БЫСТРОВУ

Москва. 20 июля 1956 г.

В знак признания убедительности доказательств посылаю высокочтимому профессору еще один излюбленный этим профессором вид позвоночного - самый лучший из коллекции!¹ Нижайше прошу обратить внимание:

1. На левой конечности выделяется только голеностопный сустав.

2. Если представить себе согнутую правую конечность прикрытой низким пузом пресмыкающегося, то сразу бросится в глаза выступающий назад угол голеностопного сустава.

С заверением в совершенном уважении. Многоуважаемому А.П. Быстрову.

СПбФ. АРАН. Ф. 901. Оп. 1. Д. 66 (5). Л. 1, 2. Копия.

112

И.А. ЕФРЕМОВУ

Профессору И.А. Ефремову.

До сих пор в нашей высокополезной дискуссии о колене профессор Ефремов пытался во что бы то ни стало выкрутиться из того положения, в которое он попал.

До выяснения сути вопроса я посылаю рисунок, изображающий то, что могло случиться на одном из курортов США. В этом рисунке для меня важно, конечно, не то, что крокодил у чьей-то "сопляжницы" [украл] штаны, а то, что рисунок не дает права спекулировать ни на "длине голени", ни на "своеобразии позы", ни на "низком пузе" рептилий...

Если после внимательного изучения этого рисунка уважаемый профессор Ефремов все же не найдет в себе мужества признать свою ошибку, я буду считать себя вправе думать, что он решительно ничего не понимает в морфологии позвоночных.

СПбФ АРАН. Ф. 901. Оп. 1. Д. 66 (5). Л. 3. Автограф.

113

А.П. БЫСТРОВУ

Глубокоуважаемый профессор!

Неужели при всей проницательности Вашего ума Вам не было ясно, что поддерживаемая мной "дискуссия" была просто предлогом послать Вам несколько красивых фото симпатичных позвоночных и посостязаться в остроумии с известным остроумцем Быстровым?

Ни "выкручиваться", "ни с мужеством признавать свою ошибку" профессору И.А. Ефремову не надо, ибо он признал ее в момент шутливого ответа высокоученому коллеге и вовсе не старается защитить свою грубо и неумело нарисованную схему.

Кстати, умение рисовать у И.А. Ефремова отлично известно А.П. Быстрову, поэтому нападение на этот незащищенный борт есть открытое пиратство, тем более что для разбираемого в моей книге вопроса эти суставы не имели решительно никакого значения.

Достопочтенный профессор А.П. Быстров угрожает мне считать себя вправе думать, что И.А. Ефремов ничего не понимает в морфологии позвоночных! Но не говоря уже о "праве", И.А. Ефремов думает, что Быстров никогда не сможет так думать, даже если бы очень хотел...

Кстати, вот скопированный Ваш последний рисунок, где я заменил очертания лап аллигатора осевыми линиями... или все равно - Саrthago delenda est [Карфаген должен быть разрушен (лат.). - Ред.].

СПбФ АРАН. Ф. 901. Оп. 1. Д. 66 (5). Л. 12. Копия.

114

И.А. ЕФРЕМОВУ

Уважаемый профессор Ефремов.

Ваше письмо и приложенные материалы пришли в целости и сохранности. Я искренне рад Вашей готовности доверить мне публикацию краткого изложения и переводов Ваших статей на английском. Я почти завершил составление резюме Вашего "Каталога"¹ и собираюсь предоставить его в "Journal of Geology". Я опустил многие детали по специфическим местонахождениям, используя карты для их демонстрации. Я, конечно, предоставлю Вам полный отчет о проделанной работе, но ответственность за перевод беру на себя.

Я Вам очень благодарен за вложенную рукопись. Находки капториноморфа и казеида весьма интересны. Я с огромным интересом ожидаю описания по ним и надеюсь, что проявятся другие группы, которые относятся к Северной Америке. Радует, что, по крайней мере, наши разрезы имеют определенное сходство.

Этой весной, как я, возможно, указывал ранее, мы начнем производить раскопки в Сан-Анджело. К настоящему моменту нами обнаружено 9 видов, 4 из которых, по крайней мере, являются новыми. Они включают форму Labidosaurikos-подобную и трех довольно маленьких плотоядных пеликозавров (?). Раскопки еще далеки от завершения. Я надеюсь завершить их следующей весной. Это дополнит уже имеющуюся информацию о фауне Сан-Анджело.

С наилучшими пожеланиями

Публикуется по кн.: Е.С. Olson. Тhe Other Side of the Medal. Los Angeles, 1990. Р. 87.

115

И.М. МАЙСКОМУ

Глубокоуважаемый Иван Михайлович!

Большое спасибо за весточку из балтийских мест. Удивлен, что у Вас там хорошая погода - здесь дожди так и не прекращались с самого Вашего отъезда. Льют днем и ночью, холодно - нам привезли уже вторую порцию дров. Дуют сильные ветры и из-за них единственная небольшая беда случилась на даче - бурей сорвало антенну Вашего приемника. Но через два дня приедет Саша, и к Вашему приезду все будет починено.

Я не очень сетую на погоду - из-за нее у меня почти нет визитеров и работа идет. Рассчитываю закончить, правда, не к Вашему приезду, но к своему отъезду, примерно к 10 сентября.

На даче все благополучно. Пушок здравствует и явно тоскует по хозяевам. Мы разрабатываем проект постройки ему будки, а то из-за плохой погоды пса приходится пускать в дачу, а он там грешит. Если достанем достаточно большой ящик, то успеем сделать дом псу еще до Вашего приезда.

Прогноз на осень плохой до середины сентября, поэтому надо пса устроить.

С дорожкой, по-моему, получилось неудачно. Саша с братом возились целую неделю, но, конечно, не смогли пригнать плиты достаточно плотно. Камня не хватило - уложено от кухни до березки и оттуда примерно две трети дорожки. Метров пятнадцати не хватило до гаража и там осталось самое сырое место - низина. Если бы здесь уложить бетонное продолжение до калитки, то, наверное, понадобится больше полутонны цемента. Песок, Вами выписанный, до сих пор не привезли - обещают со дня на день, так как у них мобилизовали грузчиков на уборочную. Оставшийся песок, засыпанный в промежутки между плитами, уже нацело вымыло и осадило дождями, так что в темноте дорожка стала опасной для передвижения, особенно на каблуках (дамских). Мне бы казалось целесообразным заделать все эти промежутки цементом - тогда и дорожка получится прочной и цемента уйдет немного.

В остальном как будто все идет нормально. Дача вымыта, клубника срезана и выполота, огурцы прополоты - это то, что мне видно при прогулках. Отдыхайте и лечитесь спокойно.

Здесь открылся пресловутый клуб - пока от него польза, что каждый вечер идут кинофильмы, некоторые из них хорошие, чем мы и пользуемся. Любители бильярда тоже выгадали и Топчиев все время там сражается. Понимаю, отчего он так ратовал за сохранение клуба...

Большой привет Агнии Александровне от меня и Таси. Вам Тася тоже кланяется.

С искренним уважением

АРАН. Ф. 1702. Авториз. машинопись.

116

И.А. ЕФРЕМОВУ

Дорогой Иван Антонович.

Только что получил Ваше письмо от 19.VIII. Спасибо за столь полный отчет о даче. Огорчительно то, что Вы пишете о дорожке, - придется что-то придумывать, когда вернемся (а это уже близко: рассчитываем попасть на дачу 31-го или 1-го). Ай-ай-ай! Как Пушок нехорошо себя ведет!.. Но все-таки мы его любим.

Да, насчет погоды в Кемери, оказалось лучше, чем [в] Москве. Правда, и тут то и Дело поливает с неба, но дожди в Прибалтике какие-то легкие и короткие, а лужи необычно быстро исчезают. Бывает и солнце. Недавно ездили в Сигулду - так наз[ываемую] "латвийскую Швейцарию". Остались довольны: очень красиво, и денек выдался славный.

Усиленно лечимся: ванны, ингаляции, массажи и пр. Как будто бы есть толк, но все же, как говорится, будем считать цыплят по осени, т.е. уже по приезде в Москву.

Рад, что у Вас работа идет хорошо. С нетерпением жду момента, когда можно будет с ней ознакомиться¹. Шлем сердечный привет Вам и Тасе.

ран. Ф. 1702. Отпуск машинописный.

117

И.М. МАЙСКОМУ

Глубокоуважаемые Агния Александровна и Иван Михайлович!

Опасаясь вас не застать до отъезда, спешу письменно поблагодарить вас за еще одно хорошее лето - не в смысле погоды, а приюта, доброго отношения и отличной работы.

Повесть написана¹- теперь буду отделывать, а после перепечатки разрешите подвергнуть [так в тексте. - Ред.] ее к вашим стопам для чтения и суждения.

С приветом и искренним уважением

От Таси - большой привет. (...)

АРАН. Ф. 1702. Автограф.

118

И.А. ЕФРЕМОВУ

Дорогой Иван Антонович.

Посылаю Вам свою "частную рецензию" на Ваш роман "Туманность Андромеды"¹. Как бы Вы ни отнеслись к тем или иным моим замечаниям, об одном убедительно прошу: облегчите текст от многих слишком научных терминов, а что нельзя снять, объясните. От этого роман сильно выиграет.

Если позволите, рукопись я еще немного задержу, так как с ней хотела ознакомиться А.А.

Получил на днях "Дорогу Ветров" - большое спасибо. Еще не успел прочитать, но сделаю это в ближайшем будущем.

Сердечный привет от нас Е.Д. Крепко жму руку.

АРАН. Ф. 1702. Отпуск машинописный.

119

П.К. ЧУДИНОВУ

Дорогому начальнику Очёрской экспедиции в качестве премии за успешную работу - замечательную книгу о настоящем сверхчеловеке¹ - вот каким должен быть охотник, а не слепым избивателем беззащитной дичи.

Не мешало бы и таких охотников для людей-людоедов! Когда-нибудь будут!

С приветом

Личный архив П.К. Чудинова. Автограф.

120

Э.К. ОЛСОНУ

Уважаемый профессор Олсон!

Я только что получил одну копию Вашего перевода "Каталога". Вы достигли прекрасных результатов. Вы очень доступно суммировали все важные данные и прояснили не совсем понятные моменты. Перевод точен, так же как и транскрипция, данная на кириллице, за исключением списка литературы. Здесь Вы найдете редкую фотографию, связанную с процессом тафономии: стадо гиппопотамов, обреченных на гибель в небольшой илистой яме, расположенной среди пустынных просторов и высыхающей после разлива.

Мне кажется, что это является иллюстративным примером, характерным и для рептилии пермского периода. Я надеюсь, что в этом году Вам удастся найти терапсид в Сан-Анджело.

Искренне Ваш

Публикуется по кн.: Е.С. Olson. Тhe Other Side of the Medal. Los Angeles, 1990. Р. 88.

121

И.А. ЕФРЕМОВУ

Уважаемый профессор Ефремов.

Большое спасибо за Ваше письмо, касающееся краткого изложения "Каталога". Я в высшей степени доволен, что Вы нашли его в достаточной степени удовлетворительным. Я посылаю Вам 10 экземпляров этого изложения. У меня есть много запросов из некоторых университетов США, а также Англии, Франции, Финляндии, Германии, Южной Африки, Австралии и т.д. Как Вы можете видеть, интерес к Вашей работе широко распространен, но несомненно и то, что имеется слишком малая возможность читать на Вашем языке.

Я благодарен Вам за книгу под названием "[Тhe] Land of Foam" ("Пенная земля"). Я только что закончил чтение книги "Дорога Ветров" ("Тhе Trail of Winds"). Для меня были сложны употребляемые Вами русские выражения, не связанные с техникой. Моя книга, написанная вместе с Робертом Л. Миллером и названная "Моrphological Integration", должна выйти из печати в следующем месяце. Я надеюсь скоро ответить Вам взаимностью на те книги, которые Вы мне прислали, отправив Вам экземпляр своей. Конечно, это не такая приятная для чтения книга, как "Тhе Land of Foam ", но, возможно, некоторые из мыслей, содержащихся в книге, окажутся интересными.

Пожалуйста, засвидетельствуйте мое почтение профессору Орлову и скажите, что я скоро ему напишу.

Искренне Ваш Эверетт К. Олсон

Публикуется по книге: E.C. Olson. Тhe Other Side of the Medal. Los Angeles, 1990. Р. 89.

122

И.М. МАЙСКОМУ

Глубокоуважаемый Иван Михайлович!

После Вашего возвращения пытался Вам позвонить, но два раза попадал в Ваше отсутствие, а Агнию Александровну не решался беспокоить.

И вдруг мне неожиданно дали путевку в "Узкое", о которой давно хлопотал. Дали с условием ехать в тот же день. Я поехал на следующий, но уж ничего не успел сделать.

Я слыхал, что Вы довольны поездкой в Цхалтубо. Как здоровье Агнии Александровны, она ведь привыкла не щадить себя в увлечении домоводством?

А я снова отличился сердечным приступом, как летом. Уложили, гноили в постели и дома, теперь отправили в санаторий.

Если так часто повторяются ангиоспазмы - это знак, что какую-то из моих муз надо покидать. Но какую?

Не раз Вы любезно предлагали мне выписать для меня литературу через "Книжный" отдел. Если Вы не исчерпали еще своего лимита на текущий год, то я воспользовался бы Вашей заботой, однако, при условии, что Вы разрешите мне возвращать Вам стоимость, уплаченную Вами в нашей валюте. Иначе мне делается совсем уж неудобно...

Прилагаю список нужных книг в порядке важности¹. Книжный отдел АН принимает заказы по 1-е марта, так что еще есть время.

Я собрался было сделаться Вашим соседом, но, увы, это оказалось лишь быстро разбитой мечтой. В ЖКО мне сказали, что Лаврентьев и Христианович будут спешно продавать свои дачи и будто бы нет покупателя! На самом деле оба сибирских зачинателя и не думали расставаться с Подмосковьем...

Большое Вам спасибо за "Испанию"². Многое там для меня слишком детально и специально, но многое интересно и пошло на пользу. Пока не могу Вас ничем отдарить, так как "Туманность"³ все еще туманится, надо же было мне дать такое название - забыл о моряцком суеверии.

С лучшими пожеланиями и искренним уважением И. Ефремов

АРАН. Ф. 1702 Авториз. машинопись.

123

Э.К. ОЛСОНУ

Уважаемый профессор Олсон!

Я в чрезвычайной степени заинтересован в Вашей новейшей работе, озаглавленной " Моrphological Integration". Чего бы это ни стоило, но нужен один экземпляр этой книги для всей нашей группы, включающей еще и профессоров Орлова и Обручева.

Отвечаю на Ваш вопрос о смысле, который я вкладывал в термин "Лауразия¹: "Лауразия" является старым европейским названием для огромного северного материка, противостоящего Гондване² и включающего Лаурентию и Евразию (Эраи + Ангарида + Синиа). Такой материк, однако, никогда не существовал, как Гондвана. И Вы совершенно правы, говоря, что элементы фауны Гондваны были вкраплены в Ваши фации пермского периода, распределяясь где-то на северном континенте. Моя статья называется "Гондванские фации северных материков"³. Жаль, что Вы не читали мою книгу "Тафономия и геологическая летопись", которую я выслал несколько лет назад. Возможно, Вы единственный VР [палеонтолог позвоночных. - Ред.], который стоит очень близко ко всем идеям тафономии и может себе ясно представлять всю значимость этих законов.

Искренне Ваш И.А. Ефремов

Публикуется до кн.: E.C. Olson. Тhe Other Side of the Medal. Los Angeles, 1990. Р. 90.

124

И.М. МАЙСКОМУ

Глубокоуважаемый Иван Михайлович!

Очень большое спасибо за книгу, но, увы, - они выписали ее Вам вторично. Это не беда, так как книга нужная и ей найдется дело. Что до моего заказа [далее не разобрано одно слово. - Ред.], а Вам большое спасибо и извинения за хлопоты.

Очень плохо, что Детгиз так задерживает Вашу книгу². Она нужна сейчас особенно.

Но я сам взял от них "Туманность" и вернулся в "Молодую гвардию", где сейчас гонят во всю ее редакцию. На этой неделе закончу и тогда разрешите позвонить Вам.

Большой привет Агнии Александровне и Вам от всего семейства.

Ваш И. Ефремов

АРАН Ф. 1702. Автограф.

125

Э.К. ОЛСОНУ

Уважаемый профессор Олсон!

Большое спасибо Вам от меня и от моих коллег за Ваши интересные статьи. Последняя статья о Веил-Чоза¹ является по-настоящему тафономической. Ваша другая великая книга "Моrphological Integration" за пределами моего понимания. Мне кажется, что подобные экстраполяции являются путеводными к будущей науке в той же мере, что и особенности кибернетических механизмов - мезоны и т.д.

В настоящее время мы планируем большую палеонтологическую экспедицию в Центральную Азию совместно с энергичными китайскими палеонтологами, которая должна начаться в 1959 г.² Но сам я останусь в Москве из-за своего сердечного заболевания.

Что касается посещения местонахождений ископаемых пермского периода, то это будет сложно организовать, так как весь наш штат полевых сотрудников будет отсутствовать в Центральной Азии.

С наилучшими пожеланиями.

Искренне Ваш И.А Ефремов

Публикуется по кн.: E.C. Olson. Тhe Other Side of the Medal. Los Angeles, 1990. Р. 91.

126

И.И. ПУЗАНОВУ

Дорогой Иван Иванович.

Количество яду в Вашем письме меня так устрашило, что отвечаю немедля по прочтении. Забыв или пожалев вложить обещанную фотографию «изумительной красавицы», Вы отказались даже умастить елеем мои многочисленные раны от жалящих острий...

Завидую, конечно, ибо жалок тот, кто не завидует столь замечательному плаванию и вообще отдыху в Крыму с потрясающими красотками.

Я же буду действительно пребывать на указанных Вами широтах до сентября или октября, когда уеду в Китай на месяц¹.

Дальнейший мой путь еще не вполне ясен, но не исключена возможность, что мне удастся добиться длительного отпуска и пожить в Крыму, скажем, около полгода. Но это выяснится лишь к поздней осени...

«Туманность Андромеды» должна будет выйти из печати в «Молодой гвардии» примерно в сентябре, и я немедленно пошлю ее Вам. Конечно, как Вы сами знаете, издательства способны на любые фокусы, но все же не советую Вам читать журнальный вариант. Если книга задержится, то лучше я пошлю Вам рукопись, переплетенную и в последнем варианте.

«Фараон» у меня есть², старый (1936) и новый (1956). Книга интересная, но малохудожественная, так как Вы совершенно правы - у автора плохо размешана наука с художеством - все время попадаются комья.

Имею к Вам вот какой вопрос: поскольку Вы - старый друг Филатова, то, что Вам известно о том, как родилась идея «Бегущей по волнам» Грина?

Здесь стало известно, что якобы Филатов в одном из своих литературных опусов³ придумал сказку о дальнем острове среди моря и девушке, бегавшей по морю и спасавшей людей от кораблекрушений. Грин, явно будучи хорошо знаком с Филатовым, использовал идею для «Бегущей» и в благодарность вывел в романе самого Филатова под именем д-ра Филатра, у которого тоже уходит и возвращается жена. Можете ли Вы проверить, легенда это или быль.

Напишите бога для о Ваших странствиях. Я если уеду, то дней на 20 под Москву, куда письмо всегда доставят.

Ваш неизменно И. Ефремов

АРАН. Ф. 1674. Оп. 1. Д. 293. Л. 18. Авториз. машинопись.

127

П.К. ЧУДИНОВУ

Дорогой Петр Константинович.

По-видимому, дела с раскопками идут отлично и, действительно, надо к черту добить Очёр (в смысле получения максимального количества материала), так как дальнейшие ассигнования уже будут на другие объекты, да и Вам с китайским работами¹ будет некогда.

Поэтому, ежели Вам понадобится, то 25 тысяч считайте Вам обеспеченным дополнительно на завершение работ.

Но вот как с разведочными поездками? Что-то ничего не слышно... Вам будет направлен еще Шишкин - наш новый лаборант, он числа 8-го поедет на Яренгу, а числа с 20-25 прибудет к Вам на последние усилия - я думаю, что Вы задержитесь числа до 15-го мужской частью экспедиции особенно.

К нам прибыл аспирант-монгол для практики в палеонтологии. Как Вы относитесь к тому, чтобы прислать его Вам поразбирать костеносный пласт и практиковаться во взятии монолитов? Наша дирекция (Малеев) пошлет Вам официальную телеграмму, как выяснится документация на монгола.

Он вроде парень старательный, так что с ним Вы поэкономите нештатную зарплату.

Посылаю Вам любительский перевод одного научно-фантастического американского рассказа. Почитайте и пусть еще почитает, кто хочет, только побережнее, а потом отдайте его Елене Доментьевне. Ей скажите, что это перевод Большого Миши - пусть посмотрит, какой способный парень - ведь он только что начал изучать язык. Вот как надо медведей стрелять...

Ваше изображение (лихо развалившимся на автомобиле) висит в стенгазете - большая карикатура о «принципах неравномерности» - видите, наше бабье-маше не может Вам простить большой экспедиции. Ох уж, а что было, когда была Монголия - нашей же нештаткой все пользовались и про нас же кричали, что Монголия всех задавила, нет возможности работать...!

О впечатлениях поездки в Лондон² пока еще ничего не знаю. Все разбежались немедля по возвращении.

По науке ничего нового - летнее затишье.

Передавайте приветы всем товарищам. Вам - пожелания всяческих успехов не только в кубометрах породы и костей.

Ваш И.А. Ефремов

[Далее автограф И.А. Ефремова. - Ред.]

P.S. Дайте М.Ф. сшить рукопись.

Личный архив П.К. Чудинова. Авториз. машинопись.

128

И.А. ЕФРЕМОВУ

Глубокоуважаемый Иван Антонович.

Очень рад был получить вашу «Туманность Андромеды» - наконец-то! Перечитаю ее сейчас и потом скажу Вам о своем впечатлении.

Посылаю Вам и своего младенца - «Близко - далеко»¹, который тоже наконец появился на свет и позавчера оказался в моих руках.

Какое совпадение: оба произведения писались одновременно на одной и той же даче в Мозжинке (помните, Вы стучали на машинке наверху, а я внизу?!), потом оба прошли 2,5 года всевозможных мытарств в процессе издания, и оба оказались на книжном рынке в декабре 1958 г. Их можно назвать кузенами. Посмотрим, какова будет их дальнейшая судьба.

Слышал, что Вы были в Китае², - интересно? Не отразилось ли это путешествие на Вашем здоровье?...

Мы что-то не очень здоровы. А.А. вот уже несколько месяцев борется с обострением своего старого недруга - миньера [Правильно меньер - заболевание, сопровождающееся приступами головокружения, шумом в ушах и приводящее к постепенному снижению слуха. - Ред.] - и пока еще не одолела его. Я недавно перенес грипп и тоже еще не вполне от него оправился.

Надеюсь в недалеком будущем повидаться. Привет от А.А. всему Вашему семейству. Жму руку.

АРАН. Ф. 1702. Отпуск машинописный.

129

Президенту Академии наук СССР
академику А.Н. Несмеянову

Глубокоуважаемый Александр Николаевич!

В настоящее время вновь, как много раз до этого, возник вопрос о месте Палеонтологического института в отделениях Академии наук СССР. В этом вопросе нет должной ясности ни у сторонников перевода института в ОГГН, ни со стороны сотрудников и дирекции ПИНа. У нас в Академии наук не принято советоваться с отдельными учеными, не принадлежащими к администрации. Однако разрешите мне, одному из основных сотрудников Палеонтологического института, проработавшему в нем без малого тридцать пять лет, изложить Вам некоторые принципиальные соображения. 1 Они не продиктованы никакой корыстью, кроме интересов дела. В настоящий момент я не занимаю никакого поста, нахожусь на временной инвалидности по болезни.

Существо вопроса в том, что Палеонтологический институт составлен из двух разнородных частей и слишком долго сохранял свое статус кво. 60% научных сил института принадлежит к палеонтологам-стратиграфам с геологической специализацией, около 40% относится к палеонтологам-биологам с биологической специализацией. Первые - палеонтологи беспозвоночных (за исключением палеоэнтомологов), вторые - палеонтологи позвоночных. Это разделение совершенно естественно. Позвоночные - наиболее сложные организмы, могущие ответить на вопросы современной науки. Беспозвоночные - преимущественно индикаторы геологического возраста и условий отложения осадков и в гораздо меньшей степени могут служить объектами биологического исследования высокого класса.

За десятки лет совместной работы обе группы научных сил института не ассимилировали друг друга и не сумели объединиться в общих исследованиях. Наоборот, противоречия между ними проявляются с каждым годом глубже.

Это не мешало на первых этапах работы института, но теперь, когда требуются все более глубокие теоретические исследования, при огромных темпах развития смежных биологических наук, различие целей и методов ведет к деградации института. Наше время фантастически быстрого развития естественных наук, в том числе и биологических. Вооруженные новейшими методами физики и химии, математики и кибернетики биологические науки сейчас поднимаются на качественно новые ступени исследований. Геология же, оставаясь важнейшей практической наукой, все более отстает в теоретических исследованиях. Поэтому расхождение биологического и геологического направлений в палеонтологии становится все более резким.

Цель биологической линии в палеонтологии - пользуясь всеми методами биологических наук, восстановить ископаемые вымершие организмы и в последовательности их изменений строить историю развития жизни на Земле.

Цель геологической линии в палеонтологии - пользуясь биологическими данными палеонтологии, установить уровень развития ископаемых организмов, определить его геологический возраст, а также условия отложения осадков по чертам приспособления организма.

В первом случае палеонтологические остатки являются объектом исследования, для которого привлекаются сравнительные данные из всех отраслей биологии, во втором - средством для раскрытия возраста и фациальной характеристики отложений земной коры.

В этой двойственности сущность всех противоречий, непониманий и различия целевых установок как внутри института, так и в требованиях, предъявляемых институту извне.

Биологическое направление палеонтологии дает серьезную теоретическую базу для биологических наук, представляя собою историческую основу морфологии и сравнительной анатомии - абсолютно необходимую для материалистической науки нашего общества.

Палеонтология геологического направления опирается на эту же базу и не должна затрачивать времени на чуждые ей методы и пути исследования, а сосредоточиться на углубленном познании фаунистики, стратиграфического и фациального распространения и условий захоронения ископаемых организмов. В Палеонтологическом институте имеет место организационный разброд. Не подготовленные биологически сотрудники занимаются чисто биологическими проблемами, палеонтологам-биологам приходится решать вопросы геологического порядка.

Распространение печатной продукции - научных трудов Палеонтологического института за все годы его существования - с полной ясностью показывает потребителей его исследований. Подавляющее большинство печатных исследований геологического направления (палеонтологии беспозвоночных) остается непроданным лежит на складах издательства, идет в макулатуру или хранится в фондах библиотеки института. Почти все работы по палеонтологии позвоночных расходятся очень быстро и распроданы полностью в магазинах без остатка и в настоящее время остались лишь в ничтожном числе экземпляров в фондах библиотеки ПИНа. Это различие является безошибочным индикатором фактической потребности в печатной продукции Палеонтологического института и ее значения не только для биологических наук, но и для широкого круга ученых-естественников и философов. Однако малая потребность в печатной продукции по беспозвоночным отнюдь не означает бесполезности геологического направления в палеонтологии. Существо дела в том, что для выхода палеонтологии в геологическую практику нужны только конечные выводы по стратиграфии и фациальной приуроченности с фаунистической характеристикой тех или других отложений. Эти выводы становятся известны и находят применение еще задолго до выхода исследования из печати. Сами же печатные исследования, по отсутствию в них нужных для биологии теоретических вопросов, нужны только узкому кругу специалистов как справочники, приобретаемые лишь отдельными библиотеками.

Разнородность работ Палеонтологического института находит яркое подтверждение в потреблении его печатной продукции.

Мне представляется, что сохранение Палеонтологического института в его настоящем виде более не имеет, организационного и делового смысла.

Однако передача института полностью в Отделение геолого-географических наук будет крупной организационной ошибкой. Рано или поздно, несмотря ни на какие заверения, там элиминируется биологическое направление палеонтологии. Надо подчеркнуть, что руководящие ученые ОГГН, стоящие за передачу института в это отделение, просто не знают, что делать с его исследованиями по палеонтологии позвоночных и палеоэнтомологии. Отсюда возникло предложение передать эту часть ПИН Зоологическому институту, который не обладает материальной базой, для освоения ПИНа и правильной постановки больших биолого-палеонтологических исследований. Кроме того, это потребует обратной перевозки части ПИНа и его музея в Ленинград.

При всех условиях биологическое направление палеонтологии, можно называть и для краткости палеозоологией (палеофитологии я не касаюсь по отсутствию таковой в Палеонтологическом ин[ститу]те и по специфике ее организации) должно развиваться в Отделении биологических наук - среди тех наук, от которых, как от основы, зависят палеонтология позвоночных и вообще - высших организмов В то же время палеонтология среди биологических наук находится на стыке с науками геологическими, по характеру материала занимает особое место. Поэтому неправильным было бы слияние биологической части ПИНа с любым из существующих биологических институтов. В прошлом такая проба уже делалась акад[емиком] А.А. Борисяком в 1936 г. (слияние с Ин[ститу]том эволюционной морфологии)² и привела лишь к поспешной реорганизации ПИНа снова в самостоятельный институт в 1937 г.

Палеонтологический институт в Отделении биологических наук для будущего нашей науки и ее дальнейшего успешного развития должен сохранить самостоятельность.

Для геологического направления в ПИНе объединение этих исследований с Институтом геологии ОГГН, точнее с отделом (конечно, в этом случае с расширением его в самостоятельный сектор) палеонтологии и стратиграфии, вполне возможно. Благодаря очень близкой методике, а в ряде случаев и полной аналогичности проводимых работ, палеонтологические исследования по беспозвоночным ПИНа не потерпят ущерба. Более того, расширение территориальной базы и количественный прирост материалов принесут несомненную пользу для переводимой части ПИНа. Присоединение к Институту геологии сильного коллектива высококвалифицированных палеонтологов даст возможность резко расширить его палеонтолого-стратиграфическую базу, превратив его в Институт геологии, палеонтологии и стратиграфии, и обеспечить для геологических исследований ту самую палеонтологическую основу, о которой пекутся геологи.

Подведем итоги. В настоящий момент представляется наиболее целесообразным разделить Палеонтологический институт на две части. Одну, представленную работниками геологического направления в палеонтологии беспозвоночных (несколько большую по численности), передать в виде сектора в Институт геологии ОГГН, превратив последний в Ин[ститу]т геологии, палеонтологии и стратиграфии.

Другую часть ПИНа, состоящую из палеонтологов позвоночных и палеоэнтомологов (биологическое направление), оставить в ОБН, на базе Палеонтологического музея, в виде небольшого Палеозоологического института, с целью разработки биологической палеонтологии и сохранения того небольшого отряда высококвалифицированных палеонтологов-биологов, который составляет и всегда составлял ядро Палеонтологического института.

Мне представляется неправильной позиция директора Палеонтологического института чл.-корр. АН Ю.А. Орлова³, старающегося во что бы то ни стало сохранить устаревшую организацию института, считая себя не вправе изменять сделанное основателем института академиком А.А. Борисяком. Чл.-корр. Ю.А. Орлов забывает, что ПИН в настоящем виде сформировался еще в 1937 г., почти четверть века тому назад. За это время в науке произошли гигантские сдвиги вместе с огромными изменениями организационных форм руководства и управления в нашей стране. Излишне говорить, что будь жив академик А.А. Борисяк, он, безусловно, уже провел бы не одну реорганизацию института, как он делал три раза на протяжении восьми лет, с 1929 по 1937 г.⁴

Для всех становится ясно, что окаменелые формы организации ПИНа далее нетерпимы по совершенно закономерному расхождению различных разделов палеонтологии. Мне кажется, что коллектив Палеонтологического ин[ститу]та еще не понял и не продумал необходимости реорганизации ПИНа и в этом идет на поводу у дирекции. Следует признать, что в отдельных случаях защита стабильности института вызвана и личной заинтересованностью ведущих сотрудников и не имеет ничего общего с нуждами науки. Это - опасение утратить ведущее положение или руководящий пост заведующего лабораторией, так как в ин[ститу]те много мелких лабораторий, которые при переходе в крупный Геологический институт, вероятно, будут расформированы.

Но потребности науки заставят в конце концов решиться на серьезную реорганизацию работы Палеонтологического института. Пусть это будет раньше, в ногу со всей страной, чем тогда, когда работа института серьезно деградирует, а коллектив, состоящий в основном из ученых, уже близких к пенсионному возрасту, не сможет отвечать на требования жизни⁵.

Профессор, д[окто]р, лауреат Сталинской премии

И.А. Ефремов

АРАН. Ф. 17, 12 Оп.1. Д. 270. Л. 1-7. Заверенная копия.

130

И.А. ЕФРЕМОВУ

Дорогой Иван Антонович.

Большое спасибо за то, что прислали Вашу новую книжку "Юрта Ворона"¹ Прочитал ее с большим интересом и удовольствием. Есть там старые, хотя и переработанные вещи, с которыми я уже знаком. Они мне всегда нравились, нравятся, и сейчас. Из новых вещей мне больше всего по душе "Сердце Змеи"² - в рассказе много захватывающего, много интересных и необычных мыслей. Очень неплоха "Юрта Ворона" - это в духе Ваших прежних вещей, типа, напр[имер], "Озера Горных Духов"³. Меньше всего мне понравилась "Афанеор"⁴ - она написана ниже Ваших возможностей. Этот рассказ точно склеен из кусков разной ценности. Все, что касается жизни и быта туарегов⁵, прекрасно. Недурно показаны французы, экспедиция, взаимоотношения между экспедицией и Тирресуэном. Но вот последняя часть рассказа, посвященная поездке Тирресуэна в СССР и его беседам на эту тему с Афанеор, как-то не удалась. Плохо веришь, что Тирресуэн мог так чувствовать и говорить. Вернее, говорить. Чувства туарега, изображенные в рассказе, понятны и естественны, но должны находить какое-то иное, более примитивное выражение.

Надеюсь, Вы не посетуете за мои критические замечания. Мне так хочется, чтобы все Ваши произведения были вне упреков, и я по старой, но не стареющей дружбе откровенно передаю Вам свое впечатление. Может быть, учтете его при переиздании книжки.

Как живете? Как Ваше здоровье? Был бы рад повидать Вас, если попадете как-нибудь в город. Привет от А.А.

АРАН. Ф. 1702. Отпуск машинописный.

131

Б.А. ТРОФИМОВУ

Дорогой Борис Александрович!

Я задержал ответ на Ваше письмо (так уж с ним не везет), так как был в отъезде в Ленинграде и только недавно вернулся.

Поскольку раскопки в Маорту¹ кончились, обсудим вопросы захоронения при личном свидании. Пока же я никакой "смеси" динозавров в Маорту не вижу, потому что далеко разобщенные пункты, хотя бы и идеально одновозрастные, могут обладать (и обязательно обладают) весьма различными условиями захоронения. Даже в совсем рядом расположенных костеносных линзах могут быть разные условия тафоценоза, потому что они могут образоваться в двух полосах течения разной скорости и, следовательно, с очень резко отличным гидродинамическим подбором. Нахождение анкилозавров вместе с хищными и изоляция завропод идеально подтверждают мою схему.

Сильно огорчен общим положением дел в экспедиции и ограблением млекопитающих, в частности. Вообще, конечно, трудно нам состязаться с 600-миллионным народом в поисках и раскопках млекопитающих - видимо, в Китае придется копать только динозавров² (если вообще придется), а это снижает научную ценность экспедиционных работ на 50-60%.

Пишите еще о Вашем житье-бытье. Привет Вам от Е.Д. и Таси и от меня, само собой. Марафет - в экспедиции Чудинова в Очёре, где блестяще идут дела - новые звери, рогатые черепа, черепа лабиринтодонтов и т.п. Она очень жалеет, что поторопилась уехать из Китая, и очень хотела бы докончить работу с Вами, но что уж тут поделать!

Передайте привет всем Вашим товарищам. Когда должен приехать назад Прозоровский? Скажите ему, что у меня для него есть срочный заказ - надо напечатать ряд его монгольских снимков для Чехословакии, сможет ли он это сделать в сентябре? Пусть напишет немедля.

Всяческих успехов и всего хорошего.

Ваш И.А. Ефремов

Личный архив Б.А. Трофимова. Авториз. машинопись.

132

Ю.А. ОРЛОВУ

Глубокоуважаемый Юрий Александрович!

Когда Вы в последний раз навестили меня, я остался с чувством глубокого разочарования и тревоги. И не потому, что Вы фактически дали понять, что не заинтересованы в моем возвращении в ПИН, сейчас во всяком случае. Не потому, что в беседе с разными лицами в институте Вы извратили существо нашего разговора и почему-то обвинили меня в утрате интереса к науке. Это - дело личное, ничего не меняющее по существу. Я ведь давно знал от разных лиц, что Вы (справедливости ради надо сказать, что это было не всегда, иначе я бы изменил отношение к Вам) говорили обо мне такое, чего не было и чего я, во всяком случае, не заслуживал. Неприятные примеры вспоминать не буду, кроме упорного утверждения Вами, что я написал какую-то порочащую бумагу на Рождественского на 10 страницах. Я звонил, как Вам говорил, в Иностранный отдел¹, и они мне заявили официально, что там ничего, кроме обычного отзыва на сотрудников экспедиции 1950 г., нет. Мало того, значения этот отзыв не имеет, так как перекрыт более обширными поздними. Как же тогда считать Ваши слова о трудности утверждения Рождественского² из-за этой бумаги. Я привожу этот пример только для того, чтобы Вы перестали себя дискредитировать утверждением, фальшь которого уже давно вскрыта и всем известна.

Равным образом, зачем Вам было унижать себя, говоря обо мне то, чего не было? Ведь моя ценность как ученого и сделанное в науке уже не зависят ни от каких отзывов, будь то авторитетное высказывание директора или пустозвонная болтовня научного щелкопера без году неделю в палеонтологии. С другой стороны, никак не Могу поверить, чтобы такой принимающий науку всерьез человек, как Вы, не смог бы понять, что нужно делать, чтобы при любых условиях сделать попытку вернуть в свой институт одного из лучших палеонтологов СССР (ради Бога, примите это как чисто деловую оценку и не используйте как пример пресловутой ефремовской похвальбы. Люди могут выдумать куда хлеще, если понадобится, как Вы сами любили говорить, "мазать дегтем про всякий случай"). Я и не поверил, хотя мне говорил это мой старый старший товарищ, с которым бок о бок я прошел довольно тернистый путь ПИНа на протяжении более 30 лет. Следовательно, были какие-то Другие мотивы? Тогда почему было мне не сказать честно и прямо - какие?

Если возможность того, что я могу перейти дорогу кому-то в членкоры, благо есть вакансия, то сколько раз я говорил, что никогда больше не выставлю своей кандидатуры, поскольку один раз Академия ее уже отвергла³. Донкихотство или нет, но это так, и Вам не было никаких оснований мне не верить - вся моя жизнь прошла в устойчивом упрямстве. Можно было еще раз спросить меня и еще раз удостовериться. Можно было открыто спросить меня еще раз, как много раз уже спрашивали, и удостовериться, что я не собираюсь конкурировать с Вами насчет директорского поста и копаться под Вас. Все, что я делал на протяжении 30 лет и для науки и для Вас в частности, говорит против такого предположения.

Если же Вы все это понимали (а мне хочется надеяться, что это так!), тогда значит Вы просто повели открыто оппортунистическую линию в руководстве институтом и просто не хотите ничего делать, что было бы хлопотным, причиняло бы или могло бы причинить впоследствии беспокойство.

Отсутствие какой-либо линии в развитии института за последние годы, явная деградация нашего ПИНа (сейчас стрелка барометра его научной ценности стоит максимально низко, а ведь это может предвещать бурю!), деградация позвоночных, необеспеченность будущего - то, о чем мы с Вами говорили в последний раз, - все это тревожные симптомы, которые не могут не тревожить и меня, но совсем не из-за того, что я хочу как-то сыграть на этом. Что-что, но уж это-то Вы могли бы знать, чувствовать и понимать, а потому и отнестись к нашему разговору совсем по-другому, так, как это должен был бы сделать настоящий ученый и настоящий человек, тот самый русский интеллигент, в полном смысле этого слова, каким я долго считал Вас.

И если Вы отнеслись к этому, как типичный служащий недоброй памяти эпохи, то это тоже свидетельство ацедии - страшного равнодушия человека или полностью сломанного, или думающего только о своем личном благополучии. Вам и только Вам решать, что с Вами и как Вам поступать с тем, пусть небольшим, но в какой-то степени чистым делом не слишком славной науки, которая волею судеб оказалась в Ваших руках.

Я всегда высоко ценил Вашу осторожность и широкую осведомленность -качества, которыми я не наделен. Но ведь эти качества нужны только для того, чтоб проявить дальновидную мудрость и предвидеть трудности и особенности будущего (не бояться, а заранее к ним подготовить вверенное Вам дело).

Но посмотрите сами в себя - есть ли у Вас настоящая преданность науке сейчас (я не говорю о прошлом), действительно ли Вы ведете науку или плывете по течению, плюя на все, кроме того, чтобы Вас не трогали и не занимали Вашего времени. Своей работы Вы давно не ведете, в институте бываете совсем мало, а если и бываете, то для чисто бумажной возни или пустяковых мелочей, и то стараетесь переложить все на Ваших помощников. В университете тоже Вы делаете очень мало, перекладывая все на других, как то постоянно заявляют Ваши помощники там. Вам виднее - может быть Вы решаете судьбы науки в более высоких инстанциях, став теперь академиком?⁴ В этом Вы должны быть сами себе судьей, ибо если и там Вы ведете ту же линию, то что же у Вас тогда, где то оно, главное в жизни?

Помните, как в старинной украинской песне: "Стань, оберныся, глянь - задывыся, которы знаешь много..." А вдруг Вы только потому и пользуетесь поддержкой главных пиновских сил, что Вы равнодушны ко всему, сами не знаете пути-дороги и с Вами можно делать в науке все, что хочется, а главным образом - ничего не делать. Думали ли Вы об этом?

Я написал Вам об этом не для того, чтобы обвинять, тыкать указующим перстом и чувствовать, какой я сам хороший. Поймите это. Ведь если я не скажу, то кто же скажет, ясно и четко выразив все одолевающие сомнения? Те, которым плевать, лишь бы дожить оставшееся время спокойно и на приличной зарплате? Или узкие фанатики, считающие, что превыше их маленькой стежки в науке нет ничего и стежку эту надо охранять во что бы то ни стало.

Обвинять Вас уже поздно (а для подлинной оценки Вашей деятельности - рано), учить и даже советовать, пожалуй, тоже поздно.

Но вот товарищески окликнуть: "Стань, оберныся!" еще можно, и я пытаюсь это сделать настоящим письмом, после серьезной тревоги за наше дело, да и за Вас самого.

Правда, может быть Вы совсем не тот, каким казались мне все эти многие годы, может быть у Вас и не было тех целей, какие я Вам приписывал, а все распространенная погоня за карьерой, такая же обычная, как многое вокруг? Пока не верю, не могу поверить. Будущее покажет, но и тогда Вы можете быть спокойны - я буду вмешиваться в дела ПИНа лишь при явной и полной деградации, когда уже гражданская совесть не позволит оставаться в стороне.

Если же Вы и впредь не хотите моего возвращения в ПИН, то не надо для этого никаких обходных маневров (я имею в виду будущее не столь уж близкое). Можно прямо сказать мне об этом, и мы вместе найдем удовлетворительный и не возмущающий спокойствия путь, скажем, моего перехода в ЗИН, ГИН или иное учреждение системы АН. А может и не нужно этого? Мне кажется, что я в науке все же нужен в любом качестве. Если это не так - представьте доказательства, и я соглашусь с Вами.

Только не надо тайных вывертов, подземных ходов и дискредитирований "помаленьку". Не таковы были наши с Вами отношения и не таковы мои дела и место в науке и жизни⁵.

С искренним уважением.

Личный архив Т.И. Ефремовой. Авториз. машинопись.

133

И.А. ЕФРЕМОВУ

Дорогой Иван Антонович!

После наведения справок по всяким инстанциям, кончая А.В. Топчиевым, сообщаю Вам единственные в настоящее время варианты Вашего участия в работе института, так как предположения о консультантах¹, подобных существующим в некоторых учреждениях военного ведомства, в Академии наук так и остались до сих пор только предположениями. Тут еще к тому же пошла "полоса" контролей, строгостей, ревизий и проверок по разным линиям и вопросам... Варианты эти, повторяю, пока единственные существующие, хотя ни один из них, вероятно, не удовлетворил бы Вас:

1) полная ставка старшего научного сотрудника с докторской степенью и, следовательно, "полным" рабочим временем;

2) половинная ставка той же категории с половинным рабочим временем;

это - варианты, дающие стаж, пенсионность;

3) 1/4 ставки - той же категории, не дающая ни того, ни другого;

4) консультантство с "почасовой" оплатой, не дающее ни того, ни другого, притом с оплатой из продолжающей, по распоряжению свыше, сокращаться рубрики "внештатная" зарплата.

Как видите, все это "типичное не то", что Вас устраивало бы, насколько я себе Представляю, а другого пока ничего нет и не известно, когда будет (имею в виду консультантство, подобное существующему в некоторых местах).

Ваше длинное письмо получил еще три дня тому назад, но ответить на него смогу лишь на той неделе², так как всю эту неделю, все дни на заседаниях обязательного свойства, к вечеру прихожу домой совершенно разбитый, да еще никак не могу прийти в себя от тяжелой депрессии по разным причинам, в том числе - от смерти брата, хотя прошел уже месяц, как он умер.

Искренне Ваш Ю. Орлов

Личный архив Т.И. Ефремовой. Авториз. машинопись.

134

И.А. ЕФРЕМОВУ

Дорогой Иван Антонович!

Наконец я вырвал время написать Вам ответ на Ваше письмо от 31.1.62. Такой "обвинительный акт" на четырех страницах Вы могли написать только в состоянии полного и яростного возмущения, негодования от незаслуженно полученного оскорбления в ответ на многолетнюю работу и - поразившего Вас бессовестного, фальшивого поведения человека, которому Вы доверяли всю жизнь, к которому хорошо всегда относились.

Ваше письмо написано, невольно, весьма эмоционально, поэтому местами Вы повторяетесь и на него трудно ответить в нескольких словах и не повторяясь. В сущности, если Вы уверены в правильности всех Ваших положений, Вам надо требовать товарищеского суда, привлечь виновного к ответственности за клевету и главное, срочно вмешаться в дела института, раз у Вас есть "гражданская совесть", написав, куда надо, заявление о быстром ходе института под уклон - к неизбежной катастрофе; надо уже спасать дело, приехав сначала в институт и ознакомившись с его работой в целом и лично.

Что до меня, то будь я согласен с Вами в Ваших обвинениях, я должен был бы получив Ваше письмо, не уходить со своего поста, а... бежать, бежать без оглядки; вообще из Москвы!

Но я не имею возможности согласиться с Вами в обвинениях. Для простоты ответа буду писать его в порядке Вашего письма. Обо всем, что думается, и не напишешь!

Как так, почему я "не заинтересован" в Вашей работе в институте? Что я извратил по поводу Вашего интереса к науке? Как я писал Вам еще в ответ на Ваше предыдущее письмо о делах немного более года назад¹, мое мнение таково, что Вы будете получать удовольствие от чего-либо интересного в палеонтологии, но что это для Вас гораздо более пройденный этап - если говорить о научной работе, чем Вам самому кажется; что Вы далеко не "четверть" прежнего работника, как Вы писали, а много меньше.

Мне и теперь так кажется. Помнится, еще до нашей поездки в Китай² с Вами был разговор в институте. Вы говорили: «Как быть, когда становится трудно "служить двум богам", когда литературная работа хорошо и удачно идет - и на миллионы людей, а не на десятки, как палеонтологическая, она нужна людям; что не бросать же литературную и как же быть с наукой; что Вас это, естественно, беспокоит, нервирует и т.д.». Мое мнение было: не бросать науку, а работать и приносить ей пользу - сколько сможете. Не помню, говорил ли Вам, но многим другим всегда говорил, что если бы я мог - я охотно платил бы Вам полную ставку впредь пожизненно, без всякой работы с Вашей стороны, просто за то, что Вами сделано уже. Другое дело, что я бессилен платить так, что в моем распоряжении в настоящее время имеются лишь возможности, о которых я недавно наспех Вам писал. А высказанное Вами при нашем последнем свидании предположение об относительной доступности продления Вашей инвалидности на год - по Вашему положению в области литературы - привело меня тогда к представлению, что, вероятно, этим надо воспользоваться - пока; а дальше, может, установится же, наконец, штатное консультантство. Последнее время Вы, насколько я себе представляю, заняты целиком литературной работой, и в данный момент, пока Вам не до палеонтологии - в смысле повседневного интереса и занятия ею. Был бы рад ошибаться.

Недавно в разговоре с Вашим бывшим заместителем по Гоби³ (1948-1949), который легко доводит меня до "трамвайного происшествия" своими наскоками и полным нежеланием понять всю беспросветную мучительность моего "положения", загруженность хлопотами и обязанностями, один перечень которых, вероятно, удивил его самого, - так вот в разговоре с ним, когда он стал "пояснять" мне, что Вы много сделали, полезны, что нужно основать новую, палеофаунистическую лабораторию и Вас сделать заведующим, я сказал в ответ на это совершенно нереальное в теперешней обстановке предложение что-то вроде того, что "нечего мне пояснять, кто Вы; что я Вас знаю тридцать с лишним лет; что в рекомендации его Вы не нуждаетесь; что и меня Вы знаете, как облупленного" и т.д.

Заведование лабораториями стало сейчас повседневно много хлопотнее, чем было недавно; я себе не представляю, как при Вашем объеме литературной работой Вам себе это заведование брать. Если бы Вы видели, как мы сейчас мучимся, когда уже не ученый совет, и не директор, и не Биоотделение, и не президент, а какая-то "секция Госкомитета" над нами начальство, когда со всем этим приходится "париться" целые дни и дирекции, и "завам",- Вы бы меня поняли...

Что такое "упорное утверждение о порочащей бумаге" на Вашего зама? Ведь, конечно же, не десять страниц о нем одном, но в этом, как Вы пишите, "обычном отзыве на сотрудников экспедиции", сейчас не помню сколько по объему, написано и о "заме" и, настолько отрицательно, что меня вызвал Иностранный отдел, показал это мне; я должен был всячески успокаивать и урезонивать, именно указав, как и Вы пишете, что все это было перекрыто "более поздним". Мне стоило немалых усилий тогда парировать это; сообщил об этом я тогда же только Вам, но Вы ничего вспомнить не могли, прошло десять лет, как-никак... В настоящее же время дело уже не в этом отзыве, а в том множестве жалоб, которых так боялся Иностранный отдел и которые были и в Китае, и здесь; в том нежелании работать с человеком, которое существует, а не выдумано кем-либо.

Предполагаю, что если бы Вы не ограничились телефоном, а нашли тогда время лично приехать в Иностранный отдел, то убедились бы, что я ничего не придумываю (зачем это мне?), что тут нет никакой фальши, в чем Вы неправильно убеждаете других и "зама", что не надо меня так легко обвинять в ней, в лжи... Вся беда в том, что в Вашем отзыве было много горькой правды (в характеристике), как показало позднейшее...

По поводу того, что невероятно, чтобы я не понимал, что именно нужно делать, чтобы "при любых условиях сделать попытку вернуть Вас в институт"... Как это положение, так и первые две трети второй страницы Вашего письма мне непонятны. О каком "перехождении дороги в членкоры" (и - кому[?]) Вы говорите? Пока никаких вестей о членкорах и т.п. нет и пока по палеонтологии очень маловероятны. По поводу возможности Вашего возвращения я мог говорить (и говорил) - с кем? С отделом кадров Академии, с Шидловским, с Топчиевым (в т[ом] числе недавно), с Черкашиным, с заменяющим его сейчас работником в ЦК. Итог этого выяснения пока ничего не дал, кроме того, что мы и так с Вами знаем: полное штатное место или половинное старшего научного сотрудника - доктора, дающие и стаж, и пенсионность; четверть ставки и консультантство по часам, т.е. с почасовой оплатой, ничего не дающие... Если бы Вы могли мне подсказать что-то Вас устраивающее и реальное, был бы благодарен Вам. Если Вы решили бы идти на один из первых двух вариантов, то стал бы хлопотать о штатной единице и, уверен, добился бы ее довольно быстро.

Быть может, я все неправильно понимаю, т.е. Вы предполагаете, что надо Вас просто возвращать на заведование лабораторией вместо теперешнего заведующего⁴, а его "сместить" в сотрудники? Если я не знаю, как делать, не умею сделать то, что нужно, то вряд ли меня за это надо считать оппортунистом, лентяем и т.д.

Вторая половина второй страницы и первая третьей обвиняют меня в том, что институт никогда не стоял так максимально низко, как сейчас, в деградации позвоночных, в необеспеченности будущего; в том, что я не настоящий ученый и человек, а полностью "сломан" и думаю только о своем благополучии, плюя на все, кроме своего спокойствия; что в институте, если и бываю изредка, то только для чисто "бумажной возни", как и в университете, да еще "став теперь академиком". - От института я не в восторге; но так ли низко он стоит, как Вам кажется?

Что до Вашей информации о моей жизни и работе, то эта информация находится "на уровне" котельной нашего музея; или, быть может, на чуть более "высоком уровне" - нашей препараторской, но не выше; либо исходит от кого-нибудь, чем-либо уже очень недовольного. Больше всего мне все это напоминает статью от 22 ноября 1949 г. в "Правде" под названием "Крупные ошибки одного института"⁵. Могу лишь сказать, что с 1945 г. живу почти полностью по суждению Д.И. Менделеева (1884) которое я себе вписал в две первые страницы моей записной книжки вместе с некоторыми другими любимыми: "Первое и главное в жизни - труд для других"...⁶

"Чисто бумажная возня", - но это каторга (на которую, сейчас вспомнил жаловались весной на конференции в Париже, говоря, что "был каменный век, был железный век, а теперь наступил век бумаг"). Ведь за этими "бумажками" стоят живые люди, их жизнь, их труд, их квартиры, болезни и много всякого горя... Иногда у меня и в университете, и в Академии, выражаясь образно, пол слезами закапан - и не думайте, что я преувеличиваю. Как-нибудь пошлю Вам схему теперешнего управления нашей наукой, когда до нас добирается карандаш счетовода из Госкомитета по координации при Совете Министров и получается бог знает что...

Как в Академии, так и в университете я делаю - что в силах; в Академии во все более и более трудной обстановке для нашей науки. Ведь, академик-палеонтолог меньше научного сотрудника по ядерным делам (и уж конечно - любого сержанта ракетных войск)...

В заключение Вы пишете, что будете "вмешиваться в дела института лишь при явной деградации, когда уже гражданская совесть не позволит оставаться в стороне".

Но все Ваше предыдущее изложение говорит о том, что этот момент уже наступил, что дело института находится в руках опустившегося, потерявшего совесть человека, что и побуждает Вас писать мне. Если это так, то с Вашей стороны было бы поистине "бессовестно" молчать об этом... Ведь, я же говорил Вам, что если бы Вы, раскритиковав меня в обращении в Президиум Академии, в ЦК, в Министерство геологии, в Министерство государственного контроля (не помню, как называется точно), в "Правду", - куда хотите - если бы вы этим подняли науку на должную высоту, то я купил бы бутылку красного вина и мы с Вами распили бы ее, отметив успех дела.

Хотел бы сказать, что в университете⁷, хотя м[ожет] б[ыть] и незаслуженно, я пока не пользуюсь столь дурной славой, как Вы пишете; там я делаю тоже все полагающееся и посильное (вплоть до затрат своих тысяч рублей в старом исчислении), тоже добываю людям жилье и т.д.

Не могу перечислить всяких комиссий и перекомиссий, редактирования (в том числе с вычиткой учебников), всевозможной повседневной "возни с мелочами", т.е. практически неизбежного вникания во всякие дела, которые этого требуют, - совсем не только потому, что я всего-навсего "большой человек на мелкие дела", а и потому, что такова жизнь. Ведь я не Капица, не Цицин, не Бочвар, не Векслер и т.п.; ведь, чтобы добиться 20 шкафов в наш круглый зал для библиотеки, я был вынужден около 15 раз ехать сам на завод, изготовлявший шкафы, и все - так... Ведь, все эти библиотечные комиссии, Комитет по Ленинский премиям, ученые советы и т.п. - все это бедственное положение с академиками -зоологами и ботаниками, насильственное членство в Бюро ОБН с поручениями и т.п. и т.д., обязательность обсуждения и согласования каждого мало-мальски серьезного дела с общественными организациями, когда даже нанимаемому лаборанту делают смотр и партчасть и местком, все это трата последних остатков жизни. Конечно, я "слепой" директор. Как Вы знаете, я и не просился на это место, неправильно согласился и мучаюсь скоро уже 17 лет; хуже всего то, что на меня (на институт) наваливается все большая и большая ответственность за судьбу палеонтологии вообще - кроме, конечно, огромной "палеонтологической службы" Министерства геологии. Я обязан заботиться о палеонтологии беспозвоночных - мало того, что в нашем институте, да еще и вне его, если работы сколь-нибудь "нашего профиля" и в какой-то мере - о палеоботанике.

В самом конце вы повторяете, что я не хочу Вашего возвращения в институт и для этого "прибегаю к обходным маневрам"; что же Вам - идти в ГИН, в ЗИН? и т.п.;

что все же Вы в науке нужны в любом качестве и просите меня представить доказательства того, что Вы бесполезный в науке человек!

Только кровная обида на меня, возмущение мною, негодование и представление обо мне как о бессовестном человеке побуждают Вас к такой "концовке".

В настоящее время Вы заняты, не один год, очень успешной и большой, значит и очень трудоемкой, литературной работой. Это большой тяжелый труд, а не "просто так": что-то взял, нацарапал и послал петитом в "Вечернюю Москву". Поэтому мне и казалось, что при такой большой нагрузке, как писал Вам год назад, Вам трудно работать хотя бы и "в четверть" прежней силы; но я никогда не думал и не говорил, что Вам не надо работать в науке. Кажется, я писал Вам тогда же, что всерьез работать, занимаясь наукой "между прочим", - невозможно. Но сколько-нибудь - можно. Обвинять меня в нежелании видеть Вас в палеонтологии, в науке вообще, только потому, что я не знаю, как сделать это, т.е. как Вас устроить в институте, - неправильно. Считать Ваши ежегодные обвинительные акты индикатором "активного" интереса к палеонтологии трудно... Предполагать, чтобы Вы, вложив за много лет много сил, уменья и труда в палеонтологию, махнули совсем на нее рукой, - невероятно. Мне приходится быть повседневно составной частью института в целом, от которого я себя не отделяю; Вы довольно долгое время - в значительной мере наблюдатель⁸. Уже по одному этому мы можем не совпадать в своих оценках положения института. Со стороны многое виднее бывает, но во многом и ошибаться легко. Если Вы видите, что имеете силы, время, интерес к тому, чтобы помочь Вашими знаниями, опытом и т.д., то прекрасно; но лучше не питаться слухами и жалобами, а лично ознакомиться с делом, которое интересует и Вас, и работающих в институте, в том числе "даже" меня...

В Вашем письме Вы уже не называете меня "дорогой", а - "глубокоуважаемый". В конце Вы подписываетесь с "глубоким и искренним уважением". А содержание Вашего письма отчетливо говорит о том, что Вы его потеряли. (В таких случаях в старину писали "милостивый государь".) Это Ваше дело.

Мне Вы - дороги.

Искренне Ваш Ю. Орлов

Личный архив Т.И. Ефремовой. Авториз. Машинопись.

135

Э.К. ОЛСОНУ

Уважаемый профессор Олсон.

Я был рад получить от Вас известия на Вашем необычном, но очаровательном Русском, а то я действительно стал забывать Вас. И я должен упрекнуть Вас за Вашу большую, блестящую и, несомненно, очень дорогую книгу об исчезнувших цивилизациях¹, которую Вы мне прислали. Вы оказали мне огромную помощь (в своей стране Вы не можете оценить это в действительности), посылая мне многие и разнообразные книги, и в настоящее время у меня гораздо лучшее понимание Вашей научной фантастики, а также других направлений современной литературы. Но не посылайте мне дорогих книг и, пожалуйста, продолжайте высылать более дешевые.

Но, к моему ужасу, мы не получили экземпляров книги по пермскому периоду в России и Америке². В чем же дело? Когда Вы выслали их мне, д[окто]ру Чудинову и другим? Я очень сильно опасаюсь, что некто последовал Вашему же совету и украл все эти книги. Потому что Вы, конечно, выслали все эти книги почтой 2-го класса, а негодяи их украли. Таким образом, ни у кого из нас нет Вашей работы, и я устал от "охов" и "ахов" д[окто]ра Чудинова, которому в данный момент очень сильно нужна Ваша книга, потому что он сейчас работает над некоторыми фантастическими компиляциями.

"The Structure of Science", которую я также читал, ослепила и ошеломила подходом к естественной науке и математике. В некотором роде эта книга вредна, в частности потому, что автор абсолютно игнорирует диалектический метод исследования. Я ожидаю очень недоброжелательного отношения со стороны формальной логики и других формальных методов исследования, поскольку наша планета строго поделена на два лагеря, и они не имеют никакого опыта практического использования диалектической философии (конечно, я не имею в виду так называемую "диалектику в политических проблемах"). Я все более и более убеждаюсь, что наша цивилизация со своим формальным подходом идет вперед все более и более неверным путем к некоторым катастрофическим вещам. Но я надеюсь, что эта дорога перед долгим возвращением домой...

О более приятных вещах. Есть ли у Вас "Drawin and the Naked Lady" А. Комфорта? Мне кажется, что Вас смутит название этой книги, несовместимое с добродетелями профессора, но я не могу сопротивляться собственному любопытству.

И, пожалуйста, вышлите мне «Photography Annual» за 1962 и 1963 годы³. Может быть, возможно умыкнуть экземпляр откуда-нибудь из офиса или из аэропорта?

Как всегда, Ваш друг И.А. Ефремов

(старый Эфраим - медведь гризли)

Публикуется по кн.: Е.С. Olson. Тhe Other Side of the Medal. Los Angeles, 1990. Р. 133-134.

136

И.М. МАЙСКОМУ

Глубокоуважаемый Иван Михайлович!

Много времени уже не писал Вам и не звонил, хотя и очень по Вам соскучился. Но целая цепь разных обстоятельств, тяжелых и так сказать обычных, житейских, но требовавших безотлагательных действий, случилась за последние два года. Вы уже знаете, что долго болела и умерла Елена Дометьевна, но не знаете о приходе нового человека - у сына появилась дочь, и у меня, следовательно, внучка - Дашенька. Я получил новую квартиру - Академия после семилетней волокиты, наконец, решила меня осчастливить и теперь живу на Ленинском проспекте. Прежний телефон я утратил, а новый обещают дать еще через полгода (и это - в лучшем случае), поэтому приходится пользоваться автоматами, к чему я не привычен пока. Переезд со всеми моими книгами и рукописями был очень трудоемок и дорог и продолжался с бумажной волокитой почти три месяца.

По всем этим обстоятельствам я ничего существенного не написал, точнее не закончил, так как 23 листа нового романа уже написаны и осталось листов пять, для завершения коих я сейчас на месяц удалился на дачу в Абрамцево¹.

Мне кажется, для Вас будет интересна моя статья о литературе в "Вопросах литературы"², поэтому разрешите послать ее Вам сразу же, как вернусь в город, в декабре. Тогда же разрешите посетить Вас, если у Вас будет к тому настроение и хорошее самочувствие. ...

Как сейчас здоровье Агнии Александровны? Я слышал, что она болела, но потом все стало благополучно. Сердечный ей и Вам привет от Таси и от меня, конечно.

Искренне Ваш И. Ефремов

АРАН. Ф. 1702. Авториз. машинопись.

137

И.А. ЕФРЕМОВУ

Дорогой Иван Антонович!

Как хорошо, что Вы, наконец, дали о себе знать! Мы с А.А. не раз поминали Вас в течение этих двух лет и сожалели, что связь между нами как-то оборвалась. Но теперь она восстановлена и уже не должна порываться. Будем очень рады Вас видеть при первой же Вашей возможности.

Живем мы больше на даче, где я занимаюсь писанием своих мемуаров¹, поэтому, на всякий случай, сообщаю Вам наше приблизительное расписание на декабрь:

Сегодня, 7-го, едем на дачу, 12-го вечером возвращаемся в город, 14-го или 15-го опять уезжаем на дачу, возвращаемся в город 17 и будем здесь до 22 (в эти дни будет происходить Всесоюзное совещание историков)², 22-26-го снова на даче, потом до 28-го в городе, а затем уезжаем на месяц в Кисловодск.

Одновременно заказной бандеролью посылаю Вам мою только что вышедшую книжку "Кто помогал Гитлеру".

Здоровье наше пока в общем благополучное. Желаем Вам всего лучшего.

АРАН. Ф. 1702. Отпуск машинописный.

138

И.М. МАЙСКОМУ

Глубокоуважаемые Агния Александровна и Иван Михайлович!

Давно очень хочется с Вами увидеться - соскучился по вам обоим. Но как-то не получается - то Вы уезжаете, то мы, и пребывание в городе не совпадает. Сейчас я прочно в городе, но свалился с приступом стенокардии, уже начал немного вставать но еще слаб. Как только поправлюсь и буду выходить, сразу напишу или позвоню Вам (телефона у меня пока нет и нескоро будет).

Большое Вам спасибо за [далее не разобрано одно слово. - Ред.]. Тася шлет вам обоим сердечные приветы и я тоже - от души.

Искренне Ваш Я Ефремов

АРАН. Ф. 1702. Автограф

139

П.К. ЧУДИНОВУ

Дорогой Петр Константинович!

Спасибо за письмо в Ленинград. Я не спешил отвечать на него, так как Вы все равно в поле и только теперь письмо будет более или менее "свежим".

Мы с Тасей очень хорошо путешествовали в Эстонию и в Ленинград. В Эстонии кормили невероятно хорошо, а в Ленинграде наши охотники набили бекасов и вальдшнепов, и мы наслаждались ими, зажаренными в сметане, - кремлевская еда! К несчастью, последние дни пребывания в Ленинграде были омрачены смертью Николая Ивановича Кучерова - помните такого веселого астронома - нашего большого приятеля? Погиб от воспаления поджелудочной железы.

Мы с Тасей вылетаем в Крым послезавтра - должны были сегодня, но у меня заболел зуб, а Софья Марковна сломала себе руку и не может лечить - поэтому пришлось немного задержаться. В Крыму будем до 20-го ноября, а потом уже перейдем на оседлый образ жизни.

Здесь все идет пока своим чередом, несмотря ни на какие новшества, хотя последние вызвали много передвижек начальствующего персонала. Из них наиболее отрадное - осиновый кол в известного Вам народного биолога. Не встанет!¹

В институте турок мало показывается. Юлит, чтобы почуять ветер. Ваш материал препарируется понемногу. Енот мне показывал новый череп - хоть и неполный, но интересный. Какой-то широколобый сиодон с выпавшей палатальной частью и без затылочных флангов. Отпрепарировался превосходно - до конца. Вернулся Рождественский - ему удалось накопать много костей динозавров, в том числе целый таз зауропода с бедром².

Получены письма от Олсона и Вами и мною. В моем он как-то очень тепло отзывается о Вас. Существенных новостей пока у него нет, разве известное разочарование с оклахомскими материалами³. То, что он считал фтинозухом, выходит вульгарная, хоть и древняя форма Varanops. Очень Вам сочувствую с Намнандоржем⁴. Это наихудший вариант, в какой можно было попасть. Не знаю, что Вы там с Б.А. успеете сделать до серьезных морозов, а если встанет вопрос, чтобы съездить еще раз позже, то не давайте себя уговорить - работать с раскопками в Гоби позднее начала (самых первых чисел) ноября - несерьезно.

Между прочим, Рождественский уверяет, что "новое" местонахождение, судя по тому, как ему рассказывал монгол-аспирант, находится вовсе не на северном, а на южном склоне Алтан-Улы, между "Могилой Дракона" и нашим "Главным лагерем" под Нэмэгэту⁵. Там, действительно, есть хитрый поворот склона Алтан-Улы, как бы заворачивающийся к северу. В общем, с нетерпением буду ждать Вашего приезда, чтобы все узнать доподлинно. Думаю, что к моему возвращению Вы уже будете дома.

Тася Вам шлет самолучшие пожелания и приветы, говорит, чтобы Вы берегли себя и не морозились, памятуя о радикулите. Енот также шлет привет. Передайте сердечный привет Борису Александровичу.

Ваш И.А Ефремов

Личный архив П.К. Чудинова. Авториз. машинопись.

140

Н.Ф. ЖИРОВУ

Многоуважаемый Николай Феодосьевич!

Сердечное спасибо за поздравление и память. Я в этом году тоже проболел всю зиму и только что вернулся из санатория. "Атлантида" Ваша¹ - превосходная вещь, я не знаю в нашей литературе ничего подобного, да и в зарубежной с ней мало кто потягается. Кстати, не осталось ли у Вас экземпляра? Достать ее в магазинах невозможно, а у меня просит ее один ученый-геолог из Америки - ее уже знают и там. Не собраться ли Вам с силами и не написать ли что-либо подобное в виде популярной сводки о древнейших культурах или об этрусках - словом о загадках и легендах, о каких так мало у нас пишут? Будьте здоровы! С праздником!

Ваш неизменно И. Ефремов

АРАН. Ф. 1779. Оп. 1. Д. 26. Л. 8. Авториз. машинопись.

141

И.М. МАЙСКОМУ

Глубокоуважаемый Иван Михайлович!

Так как я проболел всю последнюю треть прошлого года и долго был в Доме писателей, то мы с Тасей ничего не знали о Вашей болезни. Позвольте пожелать Вам скорейшего выздоровления! Я уверен, что Ваше железное сибирское здоровье надежно справится с болезнью и Вы скоро сможете продолжать Ваши интереснейшие и очень важные для понимания нашего времени мемуары¹.

Прошедший год по тибетским календарям был плохой - год белой змеи. Наступивший - год белой лошади, по тем же приметам, должен быть куда как лучше. У меня тоже сдало сердце, и я работал совсем плохо, а книга-то как будто получается интересной - популярная палеонтология с происхождением человека и взглядом в будущее².

Сердечный привет Агнии Александровне и Вам от Таси и меня.

Пожалуйста, поправляйтесь скорее!

Искренне Ваши Ефремовы

АРАН Ф. 1702. Авториз. машинопись.

142

Э.К. ОЛСОНУ

Дорогой профессор Олсон:

Ваше второе письмо, датированное 7 октября [Siс. - Прим. Э.Олсона], пришло с удивительной скоростью (однако вполне нормальной для нормальных обстоятельств), через неделю после отправления, что, надеюсь, является показателем теплеющих отношений. Но первое письмо, датированное 28 сентября, пришло только вчера.

Вы не должны чувствовать себя виноватым за свои вопросы¹. Я отвечу Вам на сколько угодно вопросов, если смогу.

Вопрос 1. Профессор Давиташвили здесь далек от понимания. В 30-е и 40-е годы он занимал очень ортодоксальную позицию, поддерживая линию режима и Лысенко, и доставлял много трудностей более широкомыслящим палеонтологам. Из-за этого мы называли его "Давита шваль", за очевидное лакейство. Но, конечно, он является "много читающим человеком" и много лучше, чем кто-либо из наших других палеонтологов, знаком с литературой, особенно с книгами и брошюрами по общим вопросам. С другой стороны, он всего лишь кабинетный работник (служащий) и очень мало знает о полевых исследованиях и о геологии как реальной геологии. Вы верно заметили, что его взгляды устарели и он не видит перспектив, открываемых новыми отраслям биологии с подходами молекулярной биологии, биохимии, геохимии и многого другого.

Частично в ответ на Ваш второй вопрос, Л.Ш.Д. в конце 40-х был энергичным последователем догм Лысенко, но теперь написал несколько брошюр против последнего от имени Мичурина, который, как создатель нового направления в биологии, является, как я считаю, весьма мифологизированной фигурой, и при жизни был хорошим селекционером, как, например, Л. Бербанк, не претендуя ни на что большее. К тому же, кто знает, сколько безукоризненных старых сортов было страшно повреждено неумелым внедрением новых и огромным невежеством среди мичуринцев?

Вопрос 3. Вы совершенно ясно сформулировали суть критики в данной книге. Диалектическая точка зрения в книге Давиташвили, на мой взгляд, довольно слаба и формальна, будучи сформулированной только на словах, и также представляется некой мистической силой.

"Направленность" эволюционного пути, используя Вашу терминологию (ортогенез - старое название, к которому я больше привык), по моему мнению, необходим для каждого по-настоящему опытного палеонтолога, потому что все материалы, имеющиеся в наших руках, не могут быть объяснены иначе. Но среди всех наших ученых (включая Давиташвили), возьму на себя дерзость сказать, кажется, только я стараюсь объяснить ортогенетический путь эволюции в диалектическом смысле. Остальные открыто игнорировали такое предприятие и упоминали "диалектический материализм" только как общее "Слово". Мне кажется, что общая физическая среда жизни действует как некий "коридор", параметры которого суть "ограничивают" и "подталкивают" эволюционноый процесс в целом. Целью же, поскольку главной чертой живого организма является постоянство внутренних условий (гомеостаз), без которого вся наследственность и работа биологической машины невозможна, есть свобода от окружающей среды настолько, насколько возможно. Больше свободы - больше хранимой информации и т.д. Эта борьба за свободу, при цельном рассмотрении, есть аристогенез по Осборну, или ароморфоз по Северцову. Ортогенетический (направляющий) коридор общих физических условий окружающей среды - это номогенез по Бергу, если его рассматривать как единственно возможный путь эволюции (в целом). Для неодарвиниста адаптируемость эволюции к окружающей среде, как и процесс отбора, ведущий к усложнению и повышению приспособляемости, понятна, однако без "мостика" к общей цели и поэтому без понимания механизма как целого процесса. Действительно, я полагаю, что этот "механизм" совершенно диалектический: необходимость, достигнутая через сумму причинно-следственных связей. Здесь необходимость является свободой от окружающей среды, а причинно-следственные связи - адаптациями к ней.

Поэтому в органической эволюции существует некий план (предопределённый) вместо слепого (или, вернее, случайного) процесса. Это тоже диалектическая точка зрения - две стороны целого или единство противоположностей. Конечно, историческая цепочка к общей цели завершилась на Земле в современную геологическую эпоху, но таков наш научный способ получения знаний. Я сомневаюсь, вполне ли это понятно Вам на моём неадекватном английском, но если Вы понимаете основное направление мысли, это может Вам пригодиться.

В книге Давиташвили есть только рекомендации для "западных ученых", как понимать диалектический материализм. Однако достигнуть такого понимания посредством цитат из Маркса или Энгельса - задача безнадежная, поскольку сама "материя" сегодня по сути бесконечно сложнее, чем век назад. Я полагаю, Вы можете открыто критиковать эти рекомендации, однако уяснение "слабых" сторон в западных теориях очень полезно для каждого палеонтолога, и для этой цели книга Давиташвили может быть весьма рекомендована. Но для понимания метода "диалектического материализма" автор, на мой взгляд, ничего не достиг.

Я полагаю, что сегодня есть только три учёных-эволюциониста, которых я очень высоко ценю, - Вы, А.С.Ромер и Дж.Симпсон. Последний, как это ни странно, чем-то очень похож на Давиташвили, но по другую сторону истины. Он, как и другие формально мыслящие учёные, игнорирует все события, противоречащие основному узкому направлению исследования. Давиташвили игнорирует все такие противоречащие факты, если они не могут быть уложены в заранее обобщённую тенденцию. С другой точки зрения, "диалектический материализм" очень старое философское направление, которое в оккультных книгах рассматривается как "Великая тайна удвоения (или двойного)". Попытка рассматривать каждый факт или событие как сумму двух противоположностей с двух сторон в один и тот же момент, конечно, гораздо выше по уровню, чем формальная, линейная логика, но безгранично сложнее, и поэтому возможна только для выдающихся умов. Диалектический ход мысли также включает исторические аспекты всех событий, и по этой причине палеонтологические и геологические исследования являются более диалектичными, чем в других науках, без исторического базиса.

Кардинальное различие между диалектическим материализмом и диалектическим нематериализмом лежит в "Primo Motore" [т.е. общей причине событий. - Прим. Э.Олсона]. Если "Primo Motore" является результатом чистых материальных событий в соответствии с общими физическими законами, тогда этот взгляд является материалистическим. Если "Primo Motore" выступает непознаваемым и так или иначе находится вне общих законов материального мира, тогда это является "виталистическим", "реакционным" и "ненаучным".

Еще один пример. Очень широкое использование формулы Маркса "бытие определяет сознание" в этом виде является действительно метафизическим, потому что ей недостает 2-й части: "сознание определяет бытие". Теперь до марксистов доходит, очень медленно, что духовное сознание является вполне реальной силой, особенно в приспособлении, выживании и "пути вверх" в целиком материалистических процессах. Кстати, если дух является высшей формой материи, то что тогда? Почему он не может быть реально силой и неизбежной "оборотной стороной" в диалектическом мире?

Как Вы можете видеть, все это согласуется с Вашими размышлениями по 4-му вопросу, потому что истинные ученые не могут руководствоваться никакими догмами, и потому что аксиоматичные ответы на все вопросы - это религия, а не наука. Ученому тоже нужен "гомеостаз", но только адаптируемый к быстро изменяющимся знаниям, и если знания нарастают по экспоненте, эта адаптируемость тоже должна быть достаточно быстрой. Поэтому только прямое объяснение открытий диалектическим способом мышления имеет научную ценность. И нужно иметь светлую голову, чтобы таким образом мыслить. Иначе мы должны мириться с формальными односторонними взглядами.

Между нами девочками, у меня есть две еретические для профессионального ученого идеи. Весь процесс приобретения знаний является диалектическим (двусторонним). Ученые, с одной стороны, объясняют новое старыми ортодоксальными понятиями. Другие (с другой стороны) объясняют старые и новые факты и события вымышленной и таинственной "метафизикой". Обе точки зрения составляют единство полярных противоположностей, а наше знание развивается между ними, как я пытался показать в моем романе ["Лезвие бритвы". - Прим. Е.Олсона]². Только сильные умы могут отыскать это самое лезвие бритвы сразу.

Мой второй тезис следующий: Вселенная в настоящее время представляется настолько беспредельно сложной, что мы можем открыть всё [заметьте, я полагаю, он имел в виду "всё, что угодно". - Прим. Э.Олсона] и можно предсказать многие открытия! Мы можем верно предсказать действительно всё, если только удастся достаточно чётко сформулировать параметры события внутри общих параметров физической вселенной. Наподобие того, как из снежной глыбы мы можем вырубить любую фигуру - от куба до Афродиты. Поэтому я не ценю так называемые статьи-"предсказания" в современной науке, потому что имеются миллионы статей подобного содержания, и успех того или иного предсказания отнюдь не доказывает, что данный путь исследований является единственно верным.

Результатом неожиданной (но ожидаемой диалектической философией) сложности Вселенной является то, что полученная формулировка становится все более и более неудобоваримой и бесполезной. Мы тонем в глубоком океане фактов и экспериментов, и гордая башня науки все более и более становится похожей на Вавилонскую. Постепенно разрушаемую изнутри полным невежеством самих учёных - 240000 брошюр по химическим наукам каждый год, 90000 - в физических и т.д., и число их стремительно нарастает! Мы - последние учёные в старом добром смысле этого слова... Но достаточно об этом столпотворении! У Вас должна быть крепкая голова, я просто боюсь быть способным читать всё это.

Подытоживая, я думаю, что Ваше мнение об этой книге верное. От неё не следует просто отмахиваться, так как она содержит полезную критику многих "теорий". Но даваемые рекомендации слабы из-за слишком большой обобщенности формулировок, которые не применимы к конкретному материалу.

Я только что выслал Вам три книги. Одна, написанная Семеновым, о происхождении человека³, чрезвычайно типична для линии Давиташвили с еще большим подхалимажем и цитированием. Вы можете счесть ее интересной как пример новейшей и серьезной книги, которая в действительности является "старой песней", догматичной и метафизической, совершенно отбрасывающей второй уровень эволюции человека - духовный. "Стадо" - только это он видит на ранних ступенях эволюции.

Как всегда, Ваш друг И.А. Ефремов

P.S. Пожалуйста, сообщите о получении этого письма как можно скорее!

Перевод Л.Михайловой и А.Константинова по кн.: Е.С. Olson. The Other Side of the Medal. The McDonald & Woodward Publishing Company, Blacksburg, Virginia, 1990.

143

И.А. ЕФРЕМОВУ

Уважаемый профессор Ефремов.

Статья в "Комсомольской [правде]" "Диалектика в науке"¹ пришла и является в наивысшей степени актуальной. Я все еще углублен во всю проблему, в то, как я и мои коллеги с Запада в действительности ее видим. Мы не являемся сознательными диалектиками, но я не знаю, в каком ином смысле может быть представлен этот предмет, конечно, это двойственность, и может показаться, и к чему надо относиться критически, - этот дуализм играет определенную роль в мышлении, или даже есть некая двойственная прямолинейность с несущественным пересечением. Я думаю, что поставленная Вами проблема отнюдь не является простой, и разделение на категории области культурного развития по тому или иному принципу теряет видение картины настоящего, и, более того, это разнообразие приходит к определенному человеку и влияет на то, что он думает о той или иной вещи.

Спасибо за новые книги, которые Вы мне послали. Одна - о происхождении человека² - очень похожа на то, что говорят об этой проблеме наши антропологи, однако, имея под собой различные догмы. Мне кажется, что это характерно для многих специалистов, работающих в данной сфере, или, говоря проще, они верят, что концептуальная схема работает без вопросов, и все на этом базируется. Это строит некие мощные башни, но у меня есть довольно тяжелое чувство о самой основе. Конечно, вся наука делает то же самое, устанавливая некоторые базовые аксиомы и некоторые ограничения, но сверх этого присутствует эмпиризм, которого нет в большинстве работ, посвященных человеку и обществу.

Когда я действительно закончу то, что собираюсь написать по проблеме, поставленной книгой профессора Давиташвили и другими книгами, подобными ей, я бы хотел послать Вам статью для Вашего комментария. Как Вы к этому отнесетесь и найдете ли время и желание ее просмотреть? Экземпляр статьи возвращать не надо, но нужны Ваши комментарии. Если Вы посчитаете, что это неплохо, пожалуйста, напишите об этом³.

С наилучшими пожеланиями.

Как всегда, Ваш друг Эверетт К. Олсон

Публикуется по кн.: Е.С. Olson. The Other Side of the Medal. Los Angeles, 1990. Р. 142.

144

Э.К. ОЛСОНУ

Москва. 8 января 1967 г.

Уважаемый профессор Олсон.

Сразу отвечаю на Ваши вопросы.

1. Конечно, я буду рад просмотреть Вашу статью о Давиташвили. В любом случае пошлите только третий или четвертый экземпляр, чтобы избежать опасности того, что статья может не вернуться.

2. Я с Вами согласен полностью в Вашей оценке книги Семенова. Та же самая полуфантастическая тенденция, но имеющая диаметрально противоположные основы.

3. Моя книга "Лезвие бритвы" ("The Razor`s Edge") не может быть Вами применима. Мне нравится Ваша идея о диалектическом направлении мысли как двух пересекающихся линий линейно противоположных точек зрения. К тому же, моя тафономия¹ основывается на противоположной стороне отстаивания геологической летописи - процессе разрушения. Иными словами - другой стороне медали², как у нас говорят. Очень интересно взглянуть на другую сторону, так как многие из ваших ученых, отнесясь к проблеме снисходительно, могли ее просмотреть.

Как всегда. Ваш сердечный друг

И. Ефремов (Старый Эфраим)

Публикуется по кн.: Е.С. Olson. The Other Side of the Medal. Los Angeles, 1990. Р. 143.

145

И.И. ПУЗАНОВУ

Дорогой Иван Иванович!

Я только недавно выбрался из подмосковной секлюзии [заточение (лат.). - Ред.], куда укрылся на два месяца, чтобы наконец закончить свой новый роман "Час Быка" и - закончил (22 печ. листа)¹. Пришлось принять эти чрезвычайные меры, чтобы спастись от напора звонков и посетителей - преимущественно скверно воспитанных газетчиков и тронутых маньяков. Впредь мне наука - не писать о вещах, какие давно не обсуждались нашей литературой: йоге, подсознании, психических чудесах и возможностях человеческого организма². Теперь в глазах сумасшедших я, очевидно, кажусь чем-то вроде гуру, который и просветит и даст утешение при личном свидании. А я - какой гуру [учитель, духовный наставник (санскрит). - Ред.], всего лишь 60-летний отставной ученый, изрядно больной и порядком усталый, где уж мне! Ни материальных возможностей, никакого авторитета у власть имущих... помните, как у поэта "Сам я и беден и мал, сам я смертельно устал... Что я могу? Чем помогу?"³.

Все же теперь, при официальных статьях в газетах о телекинезе, о летающих тарелках, и газетчики тоже прут.

Вот в ближайшем номере "Литературной России" должна быть моя статья о палеонтологии и космосе⁴, правда, сильно сокращенная, посмотрите, как Вам понравится.

Я не согласен с Вами в оценке (сравнительной) "Собачьего сердца" и "Мастера и Маргариты"⁵. Последняя вещь многоплановая, очень глубокая, и в ней есть такая великая печаль, что дух захватывает. А первая - это, конечно, очень зло и верно в смысле залезшего куда ему не надлежит люмпена, но все же, например, мне не понравилась. И без того это осточертело!

К сожалению, желаемого Вами перевода не смог достать и как-то о нем мало известно. Ежели попадется - организую.

Очень жаль, что обстоятельства против Вашего приезда в Москву, но искренне надеюсь, что Вашей жене лучше и Вы все же выберетесь как-нибудь в московские края.

Зима у нас тоже была очень сурова и многоснежна, но сейчас снег здорово подался, сегодня выезжал в "Узкое", и поля процентов на 50 свободны от снега, прилетели жаворонки и скворцы. Седьмого - Благовещение. Помните жаворонков из сдобного теста с изюминками вместо глаз? Бегали ли Вы на ближайший холм и пели о приходе весны, затем с аппетитом съедая жаворонка? (...)

Посылаю Вам вырезку из американского журнала с забавными карикатурками на пришельцев с иных миров. Будьте здоровы. Таиса Иосифовна шлет сердечный привет, и я, разумеется, тоже.

Всегда Ваш И. Ефремов

АРАН. Ф. 1694. Оп. 1. Д. 293. Л. 19. Авториз. машинопись.

146

Э.К.ОЛСОНУ

[датируется по содержанию письма П.К. Чудиновым.]

...Еще один момент. Несчастье с Вашим садом¹ из-за "вшивого" парня сейчас широко распространено, и я думаю, что во всем мире. Некомпетентность, леность и шаловливость "мальчиков" и "девочек" в любом начинании является характерной чертой этого самого времени. Я называю это "взрывом безнравственности", и это мне кажется гораздо опаснее ядерной войны. Мы можем видеть, что с древних времен нравственность и честь (в русском понимании этих слов) много существеннее, чем шпаги, стрелы и слоны, танки и пикирующие бомбардировщики. Все разрушения империй, государств и других политических организаций происходят через утерю нравственности. Это является единственной действительной причиной катастроф во всей истории, и поэтому, исследуя причины почти всех катаклизмов, мы можем сказать, что разрушение носит характер саморазрушения.

Когда для всех людей честная и напряженная работа станет непривычной, какое будущее может ожидать человечество? Кто сможет кормить, одевать, исцелять и перевозить людей? Бесчестные, каковыми они являются в настоящее время, как они смогут проводить научные и медицинские исследования?

Поколения, привыкшие к честному образу жизни, должны вымереть в течение последующих 20 лет, а затем произойдет величайшая катастрофа в истории в виде широко распространяемой технической монокультуры, основы которой сейчас упорно внедряются во всех странах, и даже в Китае, Индонезии и Африке.

Слышали ли Вы когда-нибудь о книге Алана Сеймура "The coming of self-destruction of the USA"? [начало самоуничтожения США. - Прим. переводчика]. Она вышла в англии в мягкой обложке в издательстве "Раn", но у меня нет возможности ее достать, и я не знаю, что имел в виду автор. Может быть, Вы могли бы поискать ее. Стоит ли прислушиваться к этому предупреждению?

Но я должен закончить с этим предзнаменованием и от нас двоих от всего сердца пожелать Вам и Лиле всего самого доброго и крепкого здоровья.

Как всегда. Ваш любящий друг

И. Ефремов (Старый Эфраим)

Публикуется по кн.: Е.С. Olson. The Other Side of the Medal. Los Angeles, 1990. Р. 151.

147

Э.К. ОЛСОНУ

Москва. 18 июня 1971 г.

Уважаемый профессор Олсон. Что касается Вашего плана в отношении "Писем Ефремова"¹. Он кажется мне весьма интересным и явится своеобразной данью нашим VP [палеонтологам позвоночных. - Прим. Э.К. Олсона] если Вы сможете написать книгу, основываясь на геологическом базисе эволюции, и Вы являетесь единственным человеком, который бы мог справиться с подобной задачей. Ефремов не обладает такими личными достоинствами, как и не является великим палеонтологом. Если бы Вы использовали мои письма для характеристики того или иного достижения нашей палеонтологии или в качестве сравнения с точкой зрения наших западных коллег - это было бы хорошо. Но не в качестве главного названия всей книги! Ефремов заметит, что до его исследований, например, на территории СССР было 5 или 6 местонахождений низших тетрапод², а после 1950 г. они насчитывали более 200, затем Вы можете процитировать одно или два письма. Если Вы говорите, что Ефремов был первый, кто сделал стратиграфическую колонку по тетраподам, тогда возможно снова заглянуть в мои письма и т.д. Подобно этому, письма могут быть распределены в соотношении с общей картиной наших стратиграфических местонахождений и специфической позицией наших фаций - между двумя великими материками, содержавшими тетраподную фауну, Лауразией и Гондваной, а также третьей провинцией, включающей Китай! Подобная книга могла бы иметь огромный общественный интерес у людей, занимающихся зоологией и геологией; а если бы Вы могли дополнить ее каким-либо своим комментарием, она могла бы получиться еще интересней. Но "Письма Ефремова" "не озвучены", как говорят наши молодые люди.

Как всегда. Ваш друг профессор Ефремов (Старый Эфраим)

Публикуется по кн.: Е.С. Olson. The Other Side of the Medal. Los Angeles, 1990. Р. 120.

148

Э.К. ОЛСОНУ

[датируется по содержанию письма. - Ред.]

...На земле все довольно уныло, особенно это будет ощущаться в скором будущем. Это совпадает со старыми индийскими и тибетскими пророчествами о высших и низших пиках. Графически я изобразил их на диаграммах. Низший пик в 1972 г (это было в 1969 г.), подъём в 1977 г. и огромный провал с колоссальными войнами в период между 1998 и 2005 гг. - временем Белого Всадника из Майтреи. Но я не доживу до этого времени, может быть, доживете Вы?.. [Э.К. Олсон умер в 1993 г. - прим. П.К. Чудинова].

Публикуется по кн.: Е.С. Olson. The Other Side of the Medal. Los Angeles, 1990. Р. 149.

КОММЕНТАРИИ

101

И.И. ПУЗАНОВУ

1. См. № 57 и коммент. 1 к нему.

2. В 1955 г. Ефремовы снимали часть дачи академика И.М. Майского в. Мозжинке

102

И.И. ПУЗАНОВУ

1. Сборник И.А. Ефремова "Алмазная Труба" опубликован в Киеве на украинском языке в 1954 г.

2. И.А. Ефремов имел в виду свою книгу "Дорога Ветров".

3. Речь идет о романе И.А. Ефремова "Туманность Андромеды", опубликованном впервые в 1957 г.

4. В 1912 г. И.И. Пузанов совершил путешествие вокруг Азии, посетив и о-в Цейлон. Свои воспоминания о Цейлоне, который он назвал "Жемчужина океана". Пузанов опубликовал в книге "Вокруг Азии", вышедшей в 1957 г.

5. Речь идет о сыне И.И. Пузанова - Борисе.

103

И.И. ПУЗАНОВУ

1. И.И. Пузанов был автором сатирической поэмы и ряда стихотворений под общим названием "Трофиминиада", в которых высмеивались антинаучные взгляды академика Т.Д. Лысенко и его последователей, и автором научных статей, развенчивающих постулаты "лысенковской биологии", - "Сальтомутации и метаморфозы" (1954) и др.

2. Так И.А. Ефремов называл Т.Д. Лысенко и его сторонников.

3. Д.В. Обручев заведовал Лабораторией низших позвоночных ПИНа АН СССР в 1955-1957 гг.

4. См. № 96.

104

И.И. ПУЗАНОВУ

1. Речь идет о предисловии И.А. Ефремова к сборнику его рассказов, изданному на французском языке Издательством иностранной литературы в 1954 г.

2. Речь идет о докладной записке И.А. Ефремова о необходимости создания института сравнительной анатомии на базе Палеонтологического института АН СССР, что было им задумано еще в 1954 г. См. № 103. К сожалению, в материалах АРАН разыскать ее не удалось.

3. В 1956 г. издательством "Молодая гвардия" был опубликован сборник рассказов И.А. Ефремова "Великая Дуга".

105

И.И. ПУЗАНОВУ

1. Речь идет о переиздании Географгизом книги А. Уоллеса "Тропическая природа", перевод, примечания и вступительную статью к которой подготовил И.И. Пузанов. Первое издание книги было в 1936 г.

106

И.М. МАЙСКОМУ

1. Академик И.М. Майский через Книжный отдел АН СССР заказывал для И.А. Ефремова иностранные издания. См. № 122.

107

А.П. БЫСТРОВУ

1 И А. Ефремов прислал фотографию с карикатуры, на которой был изображен палеонтолог, едущий верхом на осле на поиски ископаемых. На земле перед ним лежит череп мифического единорога. Карикатура была опубликована в "News Bulletin of Socity of Vertebrate Paleontology " (1956. № 46).

2. В ответ на карикатуру А.П. Быстров нарисовал и послал 4 июня 1956 г. три рисунка, изображающие: положение конечностей у позвоночного по данным анатомии; схема типического строения скелета рептилий из работы И.А. Ефремова "Фауна наземных позвоночных в пермских медистых песчаниках Западного Приуралья" (1954); положение конечностей по данным И.А. Ефремова, которые А.П. Быстров считал нарисованными неправильно.

108

А.П. БЫСТРОВУ

1. На фотографии была изображена изящная девушка в модном купальном костюме. Ответом А.П. Быстрова были два рисунка, отправленные И.А. Ефремову 27 июня 1956 г.

109

А.П. БЫСТРОВУ

1. К письму была приложена фотография длинноногой девочки на пляже.

111

А.П. БЫСТРОВУ

1. К письму была приложена фотография чернокожей девушки, убегающей от морской волны. См. коммент. 2 к № 80.

114

Э.К. ОЛСОНУ

1. Имеется в виду совместная работа И.А. Ефремова и Б.П. Вьюшкова "Каталог пермских и триасовых наземных позвоночных на территории СССР", изданная в 1955 г.

116

И.М. МАЙСКОМУ

1. Речь идет о работе И.А. Ефремова над книгой "Туманность Андромеды". См. № 117.

117

И.М. МАЙСКОМУ

1. См. коммент. 1 к № 116.

118

И.А. ЕФРЕМОВУ

1. Упомянутая в письме рецензия отсутствует.

119

П.К. ЧУДИНОВУ

1. Имеется в виду книга Дж. Корбетта "Кумаонские людоеды".

122

И.М. МАЙСКОМУ

1. Список книг к письму отсутствует.

2. Речь идет о книге И.М. Майского "Испания. 1808-1917", опубликованной в 1957 г.

3. Роман "Туманность Андромеды" опубликован в 1957 г.

123

Э.К. ОЛСОНУ

1. Лавразия (Лауразия) - материк, предположительно существовавший в период палеозоя и включавший Северную Америку, Европу, Азию.

2. Гондвана - гигантский суперконтинент, предположительно существовавший в период палеозоя и начале мезозоя в Южном полушарии и включавший части Австралии, Азии, Африки, Южной Америки и, возможно, Антарктиды.

3. Статья "Гондванские фации северных материков" опубликована в 1948 г.

124

И.М. МАЙСКОМУ

1. Очевидно, имеется в виду книга И.М. Майского "Близко-далеко". См. № 128 и коммент. 1 к нему.

125

Э.К. ОЛСОНУ

1. О какой статье идет речь, установить не удалось.

2. Совместная Советско-Китайская палеонтологическая экспедиция работала на территории КНР в 1959-1960 гг. Разведочные маршруты экспедиции охватили центральную и западную части Внутренней Монголии, провинции Ганьсу, Цинхай и другие области. Были обнаружены 40 местонахождений мезозойских и кайнозойских позвоночных, из них на 11 организованы раскопки, в результате которых были обнаружены новые ископаемые хищники, непарнокопытные древние тапиры и носороги, архаичные свинообразные и жвачные, грызуны и т д. (Труды Палеонтологического института. 1980. Т. 184. С. 30-33).

126

И.И. ПУЗАНОВУ

1. В октябре 1958 г. И.А. Ефремов в составе делегации Палеонтологического института выехал в Китай для заключения окончательной договоренности о проведении совместной Советско-Китайской палеонтологической экспедиции на территории КНР. В течение месячного пребывания были уточнены вопросы о составе и структуре экспедиции, очередности раскопочных работ, направлении поисковых маршрутов. Члены делегации были ознакомлены с палеонтологическими и археологическими раскопками, состоянием биологических научно-исследовательских и музейных учреждений КНР. И.А. Ефремов прочитал на заседании Палеонтологического общества доклад "О биологических основах палеонтологии" (Ф. 534. Оп. 13. Д. 29. Л. 5-8).

2. Имелся в виду роман польского писателя Б. Пруса "Фараон".

3. В фонде И.И. Пузанова среди копий некоторых произведений В.П. Филатова рассказа с упомянутым И.А. Ефремовым сюжетом не сохранилось.

127

П.К. ЧУДИНОВУ

1 См. коммент. 2 к № 125.

2. В 1958 г. в составе делегации на Международном зоологическом конгрессе приняли участие Д.В. Обручев, Ю.А. Орлов, А.Г. Шаров.

128

И.А. ЕФРЕМОВУ

1 И.М. Майский имел в виду свою повесть для детей "Близко-далеко", опубликованную в 1958 г. Сохранились замечания И.А. Ефремова об этом литературном произведении, датированные июнем 1956 г. Приводим ряд основных пожеланий, высказанных И.А.Ефремовым: "Положительное значение романа и необходимость его напечатания - очевидны, по живости изложения, интересу романа, который можно назвать политическо-приключенческим, и массе познавательного материала, содержащегося буквально на каждой странице рукописи.

Роман очень нужен нашей молодежи, да и взрослому читателю, очень мало знакомому с зарубежным миром, особенно дальних стран - Африки и Аравии.

Но мне кажется, что роман нуждается еще в некоторой подработке и редакционном исправлении ряда неудачных или не соответствующих современным установкам мест. Важнейшие дефекты, на мой взгляд:

1. В романе отсутствует мирное сосуществование! Все, кто держатся иной идеологии, хотя и не настроены враждебно к советской группе, но встречаются ею как враги. Только те, кто являются коммунистами или прокомммунистами (я имею в виду европейцев), становятся друзьями советской тройки [в повести - три главных героя. - Ред.]. Хорошие англичане даже привязываются к нашим людям (что и вполне естественно), но наши-то показаны какими-то каменно-фантастическими, враждебными ко всему чужому. (...)

2. В соответствии с п. 1 повсюду лежит налет враждебности к зарубежной жизни. Это слабость писателя, так как преимущества нашего строя надо показывать не через опорочивание чужого. Так и наша советская троица слишком легко справляется со всеми затруднениями (и очень сложными) в самых разнообразных условиях. Все кругом страдают и деморализуются, а наши - даже не чувствуют ничего, точно танки! Надо обязательно показать, что они тоже мучаются и страдают, т.е. что они тоже обыкновенные люди, сильные своим достоинством, неприхотливостью и дисциплиной, а не ницшеанско-фашистские сверхчеловеки..." (АРАН. Ф. 1702.)

2. См. коммент. 1 к № 126.

129

А.Н. НЕСМЕЯНОВУ

1. Предложения И.А. Ефремова по структурной перестройке Палеонтологического института были выношены на протяжении многих лет. Впервые с предложениями по этому вопросу И.А. Ефремов выступил в 1954 г. в обращении к академику-секретарю ОГГН АН СССР Д.И. Щербакову (см. № 96).

2. И.А. Ефремов имел в виду объединение Палеозоологического института с Лабораторией экспериментальной зоологии и морфологии и образование Института эволюционной морфологии и палеозоологии на основании постановления Президиума АН СССР от 5 октября 1934 г. и организацию самостоятельного Палеонтологического института на основании решений Президиума и Общего собрания АН СССР в декабре 1936 г.

3. О позиции Ю.А. Орлова свидетельствует решение ученого совета Палеонтологического института от 10 декабря 1959 г., на котором единогласно было принято решение считать "перевод института в Отделение геолого-географических наук неправильным И вредным для дальнейшего развития советской палеонтологии" (Ф. 1712. Оп. 1. Д. 270. Л. 12-13), и письмо Ю.А. Орлова директору Зоологического института АН СССР академику Е.Н. Павловскому с просьбой поддержать Палеонтологический институт в стремлении сохранить его в системе Отделения биологических наук. Такая поддержка была оказана, и в решении ученого совета Зоологического института было сказано о вреде реорганизации Палеонтологического института в системе Отделения геолого-географических наук, но оговорена необходимость организации более действенных форм связи и координации проводимых конкретных исследований с задачами геологической практики (Там же. Л. 15-17).

4. Палеозоологический институт был создан на базе реорганизации Геологического музея АН СССР совместно с Геологическим и Петрографическим институтами на основании решения Общего собрания АН СССР в апреле 1930 г.

5. На письме И.А. Ефремова президент АН СССР академик А.Н. Несмеянов наложил резолюцию: "Н.М. Сисакяну, Д.И. Щербакову, Ю.А. Орлову. Прошу рассмотреть с привлечением специалистов палеонтологов и дать предложения". Комиссия, созданная по поручению президента АН СССР под председательством академика В.Н. Сукачева, в состав которой входили в основном сотрудники Палеонтологического института, отклонила предложения И.А. Ефремова (АРАН. Ф. 534. Оп. 1-1960. Д. 62. Л. 113-115).

130

И.А. ЕФРЕМОВУ

1. Сборник рассказов И.А. Ефремова под названием "Юрта Ворона" опубликован в издательстве "Молодая гвардия" в 1960 г.

2. Рассказ И.А. Ефремова "Сердце Змеи" опубликован впервые в журнале "Юность" в 1959 г.

3. См. № 25.

4. Рассказ И.А. Ефремова "Афанеор, дочь Ахархеллена" опубликован впервые в журнале "Нева" в 1960г.

5. Туареги - народ, живущий в ряде районов Африки.

131

Б.А. ТРОФИМОВУ

1. Речь идет о раскопках местонахождения мезозойских рептилий в центральных районах Гоби, где были добыты скелет гигантского анкилозавра, остатки игуанодонтов и гадрозавров, которые послужили исходным материалом для сравнительного анализа ископаемых животных Монголии и Казахстана.

2. См. коммент. 1 к № 126.

132

Ю.А. ОРЛОВУ

1. Имеется в виду отдел Академии наук СССР, ведавший иностранными связями советских ученых, оформлением заграничных командировок и экспедиций.

2.Речь идет о некоторых затруднениях при назначении А.К. Рождественского руководителем Советско-Китайской палеонтологической экспедиции 1959-1960 гг. См. коммент. 1 к № 89. Ю.А. Орлов был избран действительным членом АН СССР в 1960 г.

3. См. № 134 и отзыв И.А. Ефремова о научной деятельности Ю.А. Орлова.

133

И.А. ЕФРЕМОВУ

1. Дирекция Палеонтологического института до истечения полномочий И.А. Ефремова как заведующего одной из лабораторий института назначила на эту должность молодого сотрудника Л.П. Татаринова, позднее академика и директора Палеонтологического института. Тем не менее И.А. Ефремов хотел продолжать свою научную деятельность в Палеонтологическом институте.

2. См. №132.

134

И.А. ЕФРЕМОВУ

1. Упомянутое письмо не сохранилось.

2. См. коммент. 1 к № 126.

3. Имеется в виду А.К. Рождественский.

4. См. коммент. 1 к № 133.

5. Статья "Крупные ошибки одного института" была написана Л.Ш. Давиташвили. После ее публикации Президиум АН СССР создал Комиссию по рассмотрению дел в Палеонтологическом институте, заслушал итоги ее работы и о результатах этой проверки информировал Отдел науки ЦК ВКП(б). Подробнее см. коммент. 2 к № 58.

6. Эта фраза из письма-завещания Д.И. Менделеева своим детям впервые была напечатана в 1933 г. в книге П. Слетова и В. Слетовой "Менделеев".

7. Ю.А. Орлов возглавлял кафедру палеонтологии Московского университета в 1943-1966 гг.

8. Очевидно, Ю.А. Орлов имел в виду длительное нахождение И.А. Ефремова на инвалидности в результате резкого ухудшения здоровья ученого после Монгольских палеонтологических экспедиций 1946-1949 гг.

135

Э.К. ОЛСОНУ

1. О какой книге упоминал И.А. Ефремов, установить не удалось.

2. Речь идет о книге Э.К. Олсона "Позднепермские наземные позвоночные США и СССР". И.А. Ефремов по просьбе автора подготовил развернутый отзыв на главу "Русская пермь", где в заключение писал: "Вы показали глубокое понимание всех сторон сложного исследования истории пермских позвоночных в очень короткое время Вашего посещения (но, конечно, годами предварительной подготовки)..." (Ф. 1712. Оп. 1. Д. 280. Л. 59).

3. Ежегодники по фотографии" И.А.Ефремов использовал для пополнения своей картотеки прототипов литературных персонажей.

136

И.М. МАЙСКОМУ

1. Очевидно, имелся в виду роман И.А. Ефремова "Лезвие бритвы".

2. Статья И.А. Ефремова называлась "Наклонный горизонт. Заметки о будущем литературы".

137

И.А. ЕФРЕМОВУ

1. Двухтомник воспоминаний И.М. Майского под названием "Воспоминания советского, посла" опубликован в 1964-1965 гг.

2. На Всесоюзном совещании И.М. Майский выступал в прениях по докладу Б.Н. Пономарева "Задачи исторической науки и подготовка научно-педагогических кадров в области истории".

139

П.К. ЧУДИНОВУ

1. После смещения Н.С. Хрущева в октябре 1964 г. с поста первого секретаря ЦК КПСС, который всецело поддерживал "народного академика" Т.Д. Лысенко, началось возрождение генетики и биологических наук в стране. В январе 1966 г. был ликвидирован Институт генетики, руководимый Т.Д. Лысенко, и создан Институт общей генетики. В распоряжении Т.Д. Лысенко осталась лишь экспериментальная база "Горки Ленинские".

2. В 1964 г. А.К. Рождественский возглавлял Алайскую экспедицию Палеонтологического института в Узбекистане по исследованию континентальных мезозойских отложений приферганских хребтов.

3. Речь идет об обработке материалов Палеонтологической экспедиции в Оклахоме (штат США), где были обнаружены животные, близкие дейноцефаловой фауне Западного Приуралья.

4. Намнандорж являлся представителем Монгольского комитета наук, он вел переговоры о палеонтологических раскопках на территории Монголии и был недружественно настроен к российским ученым.

5. См. № 43-54 и "О Монгольской палеонтологической экспедиции. Отчетный доклад для Общего собрания АН СССР".

140

Н.Ф. ЖИРОВУ

1. И.А. Ефремов имел в виду книгу Н.Ф. Жирова "Атлантида. Основные проблемы атлантологии", опубликованную в 1964 г.

141

И.М. МАЙСКОМУ

1. См. коммент. 1 к № 137.

2. Возможно, имеется в виду научно-популярная брошюра И.А. Ефремова "Тайны прошлого в глубинах времен", опубликованная в 1968 г.

142

Э.К. ОЛСОНУ

1. В письме Э.К. Олсона были поставлены вопросы о значении книги Л.Ш. Давиташвили "Развитие идей и методов в палеонтологии после Дарвина", на которые и отвечал И.А. Ефремов в публикуемом письме.

2. Роман И.А. Ефремова "Лезвие бритвы" опубликован впервые в 1963 г. в журнале "Нева".

3. И.А. Ефремов имел в виду книгу Ю.И. Семенова "Как возникло человечество" (1966).

143

И.А. ЕФРЕМОВУ

1. Э.К. Олсон имел в виду статьи, опубликованные в "Комсомольской правде" в рубрике "Философские тетради современника", где рассматривались вопросы философии и диалектики (24 дек. 1965 г., 23 июня и 20 сент. 1966 г.).

2. См. коммент. 3 к № 142.

3. Сведений о написании И.А. Ефремовым комментариев к статье Э.К. Олсона о Л.Ш. Давиташвили не имеется, но смысл высказываний отражен в письме И.А. Ефремова - № 142.

144

Э.К. ОЛСОНУ

1 См. № 79.

2. Эта фраза впоследствии стала названием книги Э.К. Олсона о палеонтологии, о людях которые занимаются ею в различных странах, о воззрениях И.А. Ефремова на проблему связей человечества с космосом, о многогранности окружающих человека явлений и их оценке с разных позиций американской и русской культурами.

145

И.И. ПУЗАНОВУ

1. Роман И.А. Ефремова "Час Быка" опубликован впервые (сокращенный вариант) в 1968 г. в журнале "Техника - молодежи", в 1969 г. - в журнале "Молодая гвардия", книжное издание осуществлено в 1970 г., затем роман не переиздавался до 1988 г. В мае 1987 г. в Доме ученых, на вечере памяти, посвященном 80-летию И.А. Ефремова, зал аплодировал после прочтения ряда отрывков из романа, характеризующих порядки, процветающие на мифической планете Торманс, так как они являются фантастическим слепком нашей реальной действительности.

Умолчание официальной критикой романа "Час Быка" делает интересной и важной оценку этого произведения со стороны читателей. Приводим отрывки из замечаний И.И. Пузанова на роман, датированные 1969 г.

«...Стр. 26. Очень тонкий намек на стремление взять несовершенную социальную систему, самоизолировавшись, охраняя себя от контакта с другими системами из чувства самосохранения. Стр. 40. Правильные характеристики гангстеров и капитализма США и лжесоциализма Китая с намеком на СССР. Стр.41. Лжесоциализм - искореняет всякую религию. Стр. 57. Засекречивание - намек на СССР. Стр. 76. Истребление природы - намек на Землю. Стр. 108. Приветствую выпад против вивисекции земных физиологов и мясоедения. Приветствую, что вспомнил "древнего" поэта Макса Волошина "Будь прост, как ветер, неистощим, как море, и памятью насыщен, как Земля" (...)

Стр. 87. "Час Быка, 2 часа ночи - так называлось в древности наиболее томительное для человека время до рассвета, когда властвуют демоны зла и света", монголы Центральной Азии определяли так: "Час Быка кончается, когда лошади укладываются перед утром на землю". Стр. 67. "Олигархия не любит историю". Не в бровь, а в глаз!... Стр. 102. Намек: "Ваша система не обеспечивает прихода к власти умных и порядочных людей...", т.е. тенденция к некомпетентности правящих кругов (Н.С.Хрущев!). Стр.113. Намек на Гитлера, Сталина (власть в руках психически ненормальных людей). Стр. 125. Правильно о вреде химических удобрений. Стр. 128. Ложь - главное бедствие. Ничего не сделано для преодоления лжи. Увы! Она присуща органически миру. Мимикрия! Стр. 158. После ликвидации веры в загробную жизнь и вообще религию - оттаянье сознания, бесцельность существования только при капиталистическом строе? Стр. 208. Намек: "Любой институт, любой театр может быть назван именем человека, не имеющего никакого отношения к науке и искусству, только к власти!" Стр. 225. Опять намек: под мудрым руководством... изъятие из библиотек неугодной литературы. Стр. 228. Не клевещите на мир - якобы диалектически построенный! Стр. 130. Неверное определение мещан, которые берут больше, чем следует. Стр. 132. Намек на необходимость решеток для охраны скульптур(...) Стр. 200. Бдительная жалость и нежность - наследство прошлого, они не нужны в коммунистическом обществе! Протестую!» (АРАН. Ф. 1674. Оп. 1. Д. 92. Л. 85-86. Автограф).

2.. Речь идет о книге И.А. Ефремова "Лезвие бритвы".

3. Слова из стихотворения Ф. Сологуба "В поле не видно ни зги" (1897).

4. Статья И.А. Ефремова "Космос и палеонтология" опубликована в сборнике "Населенный космос" в 1972 г.

5. И.А. Ефремов имел в виду произведения М. Булгакова.

146

Э.К. ОЛСОНУ

1. В своем письме Э.К. Олсон рассказал И.А. Ефремову, что, когда он с женой приезжал в Россию в 1969 г., заботы о саде при доме были поручены молодому человеку, который не выполнил взятых на себя обязательств.

147

Э.К. ОЛСОНУ

1. Идея издания писем И.А. Ефремова возникла у Э.К. Олсона еще в 1971 г., но была осуществлена только в 1990г.

2. И.А. Ефремов имел в виду свой вклад в исследование тетрапод на Европейском и Азиатском материках.

1-50     51-100     101-148